– Никому другому.
Рован снова издал негромкий стон, послуживший ей ответом, подтверждением и просьбой одновременно. В душе Аэлины этот стон отозвался громким эхом. Зубы Рована осторожно сомкнулись в том месте ее шеи, где проступала подрагивающая кровеносная жилка.
Она закрыла глаза. Все ее чувства сосредоточились на ощущении его зубов и губ у нее на горле. На ощущении могучего тела, нависшего над нею, и стальных нитей воли Рована. Он провел языком по ее горлу.
Раздавшийся звук мог быть ее стоном, словом или произнесенным именем. Рован вздрогнул и отпрянул. Шея Аэлины ощутила прохладный воздух.
Рован внимательно, с немыслимой прежде откровенностью разглядывал ее тело. Его ноздри раздувались, улавливая ее желания.
Дыхание Аэлины сделалось прерывистым. Их глаза встретились. Ее взгляд был голодным, хищным, непреклонным. Его – тоже.
– Не сейчас, – хрипло прошептал Рован. Его дыхание тоже сбивалось. – Не сейчас.
– Почему? – с трудом спросила Аэлина.
Почему не сейчас, если он едва сдерживался? Если смотрел на нее так, словно был готов съесть ее живьем? Тело Аэлины отозвалось жаркой волной.
– С тобою я не хочу торопиться. Мне нужно познать… каждый уголок тебя. А в твоем жилище слишком тонкие стены. Зачем мне слушатели?
Рован наклонился к ней, коснувшись губами недавней раны на ее горле.
– Нельзя, чтобы другие слышали, как ты будешь стонать подо мной… Аэлина.
Боги милосердные! Бездны Вэрда! Она попала в беду. В непоправимую беду. Когда он произнес ее имя… вот так.
– Это все меняет, – сказала Аэлина, едва помня, как выговариваются слова.
– Все уже начало меняться. Мы справимся.
Интересно, надолго ли хватит его решимости, когда она наклонится к нему, и ее губы позовут его губы, когда ее пальцы заскользят по ложбинке его спины? А если ее рука опустится еще ниже. Но…
Драконы. Ведьмы. Армия. Эраван.
Аэлина тяжело выдохнула.
– Спать, – пробормотала она. – Нам пора спать.
Рован проглотил слюну. Он медленно отодвинулся, затем слез с постели и пошел в гардеробную. Аэлина едва удержалась, чтобы не броситься следом и не сорвать с него это чертово полотенце.
Может же Эдион провести ночь в другом месте. Всего одну ночь. Если с ним поговорить…
А потом она целую вечность будет гореть в аду за свой отвратительный, корыстный характер.
Аэлина встала, но, добежав до гардеробной, привалилась спиной к двери. Она боялась даже взглянуть на Рована, зная, что ее обязательно потянет на какую-нибудь несусветную глупость.
Боги, как же она вляпалась!
Глава 53
«Выпей, – вкрадчиво нашептывал ему демон-принц. – Насладись».
Узник скрючился на грязном полу камеры, сотрясаясь от рыданий. Страх, боль и воспоминания о прежней жизни текли из него широкими невидимыми потоками. Демон-принц вдыхал их, словно дурманный порошок.
«Какое лакомство!»
Да. Это было лакомство.
Он ненавидел и проклинал себя.
Но отчаяние, так и хлещущее из узника… Обреченный почему-то вспоминал самые тяжелые, самые ужасные моменты… Отчаяние опьяняло. Оно давало силу и жизнь.
В любом случае у него никого и ничего не осталось. Если воспользоваться шансом, он найдет способ прекратить все это. А
