– Ты вернулась, – вместо ответа произнес он.
Они соединили руки.
Прежний мир закончил свое существование.
Начался новый.
Они были бесконечны.
Они являли собой начало и конец. Они были вечностью.
Ошеломленный король смотрел на исчезающий огненный щит. За ним, рука об руку, стояли Аэлина и Дорин. Они сияли, как новорожденные боги, объединившие свою магию.
– Я все равно вас уничтожу, – бросил им король.
Он стал воплощением тьмы. Растворился в силе, которой обладал, словно был сгустком злобы, несомой темным ветром.
Тьма окутала и поглотила их.
Но они еще крепче взялись за руки, соединяя в себе прошлое, настоящее и будущее. Аэлина и Дорин находились одновременно в древнем зале горного замка над Оринфом, на мосту между стеклянными башнями и еще в одном месте – странном и совершенном, где их тела были сотканы из света и звездной пыли.
Стена тьмы отбросила их назад, но сдержать их было невозможно.
Тьма замерла, приготовившись к прыжку. Но тут они взорвали тьму.
Рован щурился на солнечный свет, льющийся из-за спины Эдиона.
Лисандра спасла им жизнь, но солдаты не оставили попыток расправиться с ними. Черные мундиры снова лезли в туннель. Вернулся Лоркан, весь в крови, и сообщил, что выходы через ближайшие колодцы закрыты. Повсюду дежурят гвардейцы, которым нечего терять.
Ровану часто приходилось исцелять раны прямо на полях сражений. Собрав остатки магической силы, он, насколько возможно, «починил» покалеченную ногу. Кость срасталась чересчур быстро и столь же быстро сплетались разорванные ткани и жилы. Все это было слишком болезненным. Лоркан не соврал: туннель снова наполнялся солдатами. Оставалось только одно – пробираться через завалы.
Лоркан с Эдионом, как две громадные землеройки, разгребали ближайший завал. Им удалось проделать дыру. Эдион рычал на камни, будто надеялся, что вернувшаяся магия заставит их разлететься от звука его голоса.
Для Рована и дыры оказалось достаточно. Он совершил превращение. Все тело (и особенно наспех залатанная нога) взвыло от боли. Еще через мгновение белохвостый ястреб нырнул в отверстие, чуть не задев крылом Эдиона.
Лететь было гораздо легче, чем идти. Увидев пролом в потолке, Рован вынырнул на солнечный свет и осмотрелся. Он находился в каком-то из садов, окружавших замок. Дым от развалин часовой башни притуплял его чутье.
Сверху брызнул ослепительный свет. Аэлина!
Аэлина. Живая. Рован взмахнул крыльями, подчинив ветер своей воле. Собрав остатки магической силы, он стал стремительно подниматься. Еще одно усилие – и ветер подул в другую сторону, относя удушливый дым к реке.
Рован облетел замок.
Увиденное ошеломило его.
Адарланский король рычал от бессильной злобы. Ему было не устоять перед напором Аэлины и Дорина. Они крушили его темную магию, уничтожая все заклинания, которыми он еще пытался удержать свою магическую власть.
Сила Дорина была безгранична.
Они с Аэлиной были воплощением огня и света, сияния солнца и мерцания звезд. Они пронизывали и рассекали магическую силу короля, сжигая ее дотла.
Король рухнул на колени. Стеклянный мост содрогнулся.
Аэлина отпустила руку Дорина. Окружающее пространство окутало ее холодной пустотой. Она тоже оказалась на стеклянном полу, хватая ртом воздух и вспоминая, кто она и где находится.
Дорин молча смотрел на отца – на человека, который сломал ему жизнь и поработил его.
– Мальчик мой, – едва слышно прошептал король.
