свои завтраки и обеды, но ей всегда давали одинаковую пищу. Тюремщики то запаздывали, то приносили обед почти сразу же после завтрака… Казалось, ее намеренно запутывали, чтобы она утратила всякое чувство времени. Ее изматывали холодом, темнотой, неопределенностью, чтобы окончательно сломить. И тогда она согласится на все, только бы выбраться отсюда и снова увидеть солнечный свет.
Неожиданно в двери камеры заскрипел замок. Дверь открылась. Вошел Варнон. Войдя, он не закрыл, а лишь прикрыл дверь. Свет коридорных факелов показался Элиде ослепительно-ярким. Коридор был пуст. Дядя явился сюда один. Он знал, насколько бессмысленно пытаться бежать отсюда. Особенно с увечной ногой.
– Рад, что тебя здесь неплохо кормят, – сказал Варнон. – Правда, запах…
Элиду давно уже не волновало, как от нее пахнет. Запах? Какая чепуха.
Она прижалась к склизкой холодной каменной стене. Если ей повезет, она сумеет накинуть цепь дяде на горло.
– Завтра я пришлю людей, и тебя помоют, – объявил Варнон.
Он повернулся, намереваясь уйти.
– Зачем? – удивилась Элида.
Она так долго молчала, что у нее охрип голос.
Варнон обернулся:
– Теперь, когда в наш мир вернулась магия…
Магия. Так вот откуда был этот странный ветер!
– Я хочу узнать, что? скрыто в твоей… в нашей родословной. А герцог – тот просто сгорает от любопытства.
– Отпустите меня, – взмолилась Элида. – Я исчезну. Уеду далеко-далеко и никогда не напомню вам о себе. Перрант всецело ваш. Я не буду претендовать на власть. Вы добились того, чего хотели. Отпустите меня.
Варнон цокнул языком:
– Мне очень нравится, когда ты просишь.
Он выглянул в коридор и прищелкнул пальцами:
– Кормак, иди сюда.
Элида увидела молодого человека необычайной красоты. Его лицо под гривой рыжих волос было безупречным, как у статуи, но зеленые глаза смотрели холодно и отрешенно. От них веяло ужасом.
На шее молодого человека чернел каменный ошейник.
Вскоре Элида заметила щупальца тьмы, вьющиеся вокруг него. Когда их глаза встретились…
На нее нахлынули жуткие воспоминания… Нога, которую ей ломали медленно, со знанием дела. Годы ужаса…
– Прекрати! – одернул Кормака Варнон. – Иначе завтра она не доставит тебе никакого удовольствия.
Рыжеволосый молодой человек втянул щупальца. Воспоминания исчезли.
Все, что было в желудке Элиды, она выплеснула на холодные камни пола.
– Не надо устраивать спектакли! – усмехнулся Варнон. – Чего ты испугалась? Маленький надрез, несколько стежков, и все будет в лучшем виде.
Демон-принц улыбался Элиде.
– Я вручу тебя Кормаку, и он должным образом позаботится о тебе, – пообещал ей дядя. – При столь сильной наследственной магии как же может быть иначе? Возможно, ты переплюнешь всех Желтоногих. После первого раза, – продолжал рассуждать Варнон, – его высочество проведет с тобой собственные опыты. Человек, предоставивший Кормака в наши руки, упомянул в своем письме, что прежде Кормак обожал… забавляться с молодыми женщинами. В Рафтхоле он был весьма известен этим.
Боги! Боги милосердные!
– Но почему? – вскрикнула Элида. – Почему?
– Потому что мне это по силам, – равнодушно пожал плечами Варнон.
И вышел, уводя с собой демона-принца. Ее «суженого».
Едва щелкнул замок, Элида бросилась к двери и схватилась за ручку. Она дергала и тянула ручку на себя, пока металл не содрал ей кожу на пальцах. Она кричала, обращаясь к Варнону. Умоляла его. Умоляла всех выслушать ее. Запомнить ее.
Но ее никто не слышал.
Маноне отчаянно хотелось упасть в кровать и заснуть. Особенно после всего, что случилось… Она надеялась, что молодая
