– Ну что я тебе говорил? Пройдёт всё как надо.
Шибрида провёл удушающий приём на Молодцове – так в его исполнении выглядели дружеские объятья.
– Ага, понял, с меня причитается… Пусти, медведь, удушишь ещё.
– Эй, до чего хлипкая у тебя шея. Вот я могу вокруг шеи верёвку обмотать, за её концы зацепить камни по два пуда весом и так стоять с восхода до полудня, и ничего мне не сделается.
– Ты ещё скажи, что твою шею меч не разрубит, – буркнул Данила.
Варяг приосанился и самодовольно ухмыльнулся:
– Я перед тобой и говорю своим языком, значит, не нашёлся ещё тот меч, который смог перерубить мою шею. А шея воину нужна, она даже важнее головы. Слышал историю о том, как был создан всесокрушающий молот Тора? – Не дослушав ответа, он продолжил: – Однажды Локки остриг у златокудрой Сив, жены Тора, её прекрасные волосы…
– Шибрида, Скорохват! – окликнул охранников воин из стражи детинца. – Воислав сказал, чтобы возвращались без него, он с посадником о чём-то будет беседовать.
Нехорошее предчувствие вновь потревожило Данилу.
– Пускай, – отмахнулся варяг, – а мы пока зайдём в кабак, промочим горло в честь благополучно прошедшего суда. – Шибрида подмигнул, намекая на то, что пить они будут на Данилово серебро.
Молодцов был не против, он вообще в крепком долгу у сотенных.
– Жаль, больше одной кружки мы пропустить не можем, поручение у нас важное, для блага купеческой сотни нужное.
Словенские купцы одобрительно закивали, а Шибрида наклонился и шепнул Даниле:
– Не забыл, что Воислав мне поручил тебя мечу учить?
Они как раз проходили ворота детинца, и варяг на ладонь вынул свой меч из ножен. Данила увидел на отполированной поверхности отражение своего лица. От восторга, что он вновь прикоснётся к эдакому шедевру, все плохие мысли вылетели из головы.
За варягом и обережниками в ближайшую подходящую по статусу харчевню потянулась целая толпа словенцев: всем было интересно послушать сагу и выпить на халяву.
– Ну что ж, люди уважаемые, я продолжу. Зашёл у нас спор с Даниилом Молодцом, что важнее: голова или шея. И расскажу вам я, старшины, сагу древнюю, мудрую.
Шибрида грохнул о стол харчевни пустую кружку и мощным красивым голосом заговорил:
– Так вот, слушайте. Однажды коварный Локки, может, ради шутки, может, из зависти, а может, и ещё почему, – варяг обвёл всех присутствующих многозначительным взглядом, – состриг у прекрасной Сив, жены Тора, волосы. Бог грома рассвирепел и оторвал бы руки и ноги Отцу лжи, если бы тот не поклялся добиться от чёрных альвов, чтобы они сделали для Сив волосы из чистого золота, которые бы росли как настоящие. Делать было нечего, и коварный ас отправился в Свартальвхейм, где уговорил чёрных карликов, что прозывались сыновьями Инвальди, сделать золотые волосы для Сив. И чёрный альв по имени Брокк сделал такие волосы, а ещё корабль, что зовётся Скидбландир. На этом корабле куда ни поплывёшь, всё время будет дуть попутный ветер, а если захочешь, то можно свернуть этот корабль, как платок. А ещё сделал копьё Гунгнир, которое всегда попадает в цель и пробьёт любую преграду.
И тогда Локки поспорил с Брокком и поставил в заклад свою голову, что брат его, прозывающийся Эйтри, не сделает таких сокровищ. Вдвоём пошли они к кузнецу. Эйтри положил в горн свиную кожу и велел Брокку поддувать в меха и не останавливаться, иначе весь его труд пойдёт насмарку. Но едва Эйтри ушёл в кузницу, а Брокк взялся за меха, коварный Локки обратился в муху, уселся на руку Брокка и стал больно жалить. Но альв работал, как и прежде, пока его брат не вынул из горна вепря с золотой шкурой. – Рассказчик из Шибриды получился великолепный, рассказывал сагу он в лицах, менял голоса и интонации персонажей. – Затем кузнец положил в горн железо и велел поддувать не останавливаясь. Когда он ушёл, Локки в обличье мухи уселся на шею Брокка и ужалил вдвое больнее, но тот не остановился, пока Эйтри не вынул из горна золотое кольцо, которое потом было названо Драупнир.
После Эйтри положил в горн железо и сказал брату, что если на миг он перестанет надувать меха, ничего не выйдет. Как только он ушёл, Локки уселся Брокку на веко и ужалил так, что кровь залила альву глаза. Карлик долго терпел и в конце концов утёр кровь с лица, а меха меж тем опали. И в тот же миг Эйтри вошёл в кузницу и сказал, что чуть было всё не погибло, а потом вынул из горна сверкающий молот. После он отдал все сокровища брату Брокку и велел идти с ними на суд асов.
И когда карлик и Локки принесли все сокровища в Асгард, начался божий суд. Локки отдал Одину Гунгнир, Тору – волосы для Сив, а Фрейру – корабль Скидбландир. И объяснил, какой из даров что может.
