внизу, по лицу Ингрид понял, что не понимает ни слова.
На этот раз не просто боевики, а настоящие, как мы считаем, в том смысле, что не местные, а откуда-то из родных земель халифата, романтики, пошли воевать, чтоб земли России халифу отдать.
– Побудь здесь, – сказал я тихонько. – Теперь, пока здесь заложница, нам отсюда нельзя.
– Только с нею, – согласилась она.
Я осторожно вышел, в коридоре стоит десантник с автоматом наперевес. Я прикрыл за собой дверь, морпех из тех, кто прибыл тогда на помощь вместе с Левченко.
– Заложница, – спросил я, – в безопасности?
Он торопливо кивнул.
– Да, в полной!
– Я хочу с нею повидаться, – сказал я.
Он покачал головой.
– Сейчас нельзя.
– Почему? – спросил я. – Она что, спит? Сейчас еще день. Заболела?
Он потряс головой.
– Нет-нет. С нею все в порядке.
– Тогда где она? – спросил я и продолжал смотреть ему в глаза немигающим взглядом. – Парень, я профессор нейрофизиологии! Сразу вижу, когда кто врет. И даже понимаю, почему… Тебе так приказали, верно? А майор Левченко увез заложницу, чтобы перепрятать понадежнее… Верно? Ну вот ты и сказал. Язык дан для того, чтобы скрывать мысли, но мимику создал дьявол, а она раскрывает все секреты.
Он остался, несчастный и понурившийся, а я быстро пошел по коридору, присматриваясь и прислушиваясь. Снизу голоса доносятся громче, я поискал, куда нырнуть, здесь хрен где спрячешься, вздохнул и пошел быстрым деловым шагом.
Двое боевиков с автоматами на груди скользнули оценивающими взглядами, но раз я не выказал ни малейшего замешательства, а пру прямо, поспешно посторонились, а я спустился на этаж, справа и слева коридор идет в полтора раза шире, двери в стене расположились по-военному в равных промежутках, металлические, с кодовыми замками.
Здесь я уже ощутил неуверенность, а со спутника не посмотришь, вообще вай-фая нет, пичалька, но когда навстречу попался боевик, чем-то смахивающий на мордовского тракториста, я сказал требовательно:
– Стой! Отвечай быстро, в какой комнате поместили спасенную от противника заложницу? Женщина такая…
Он сказал торопливо:
– Это этажом ниже! Я ей только что ужин относил!
– Она здесь? – переспросил я. – Еще не увезли?
– Нет, – поклялся он испуганно, – конечно, здесь…
– Непорядок, – сказал я громко и с возмущением. – Ладно, иди! Я разберусь.
Он с облегчением заспешил дальше, я отыскал лестницу вниз, но когда был уже на середине, сверху раздался голос:
– Вот вы где, профессор!.. Поднимайтесь сюда, дело срочное.
Лейтенант Багрянцев на ярусе выше машет рукой, но улыбка недобрая, я быстро прикинул разные варианты, однако с ним двое десантников, что сразу бросились ко мне, а я сказал мирно:
– Да, конечно. А то я что-то заскучал там.
Боевики расступились, давая мне дорогу, и пошли за спиной. Багрянцев сказал с укором:
– Что же вы так?.. Здесь военная база, нельзя так вот…
– Да возжелалось пройтись, – сообщил я. – Как ученому, мне все интересно.
– Нельзя, – отрезал он. – Прошу вас вернуться в свою комнату. Ах, у вас еще нет?.. Хорошо, тогда… Тахир! Возьми двух человек и отведи этого товарища в двадцать девятую комнату.
Словно из ниоткуда появился широкий в плечах боевик, настольно темнокожий, что похож на уроженца Африки, хотя, возможно, всего лишь таджик из горных районов.
– Есть, – ответил он четко, вскинул руку, подав некий знак пальцами, и к нам подбежали двое с зелеными повязками на головах, тоже смуглые, как головешки. – Прошу вас…
Я кивнул, не драться же здесь, и пошел с ними, вроде бы свободный, но все трое смотрят так, что сделай я неверный шаг, тут же набросятся, скрутят в бараний рог и потащат уже силой.
