– Свинья, – сказала она. – Как будто я стану ползать, если не будет необходимости!
Я ответил отстраненно:
– Да кто вас, профессионалов, знает… Погоди чуть. Дай прислушаться.
Она затихла, я тщательно просматривал землю с высоты спутников, зумил до предела, пока крупные пиксели не заполняли поле зрения целиком, отодвигал, всматриваясь в багровые точки.
– Мой острый нюх говорит, – сказал я, – что вон там лисья нора, а левее пробежал зверек покрупнее… Что за дурак, по ночам бегает… Дня ему мало.
– Это ты дурак, – шепнула она злорадно. – Звери как раз ночью и охотятся.
– Сумасшедшие, – сказал я. – Романтики… А люди только вон в том доме, что слева.
– Берем правее?
– Да, – ответил я. – Нас заслонят руины вот тех двух, дальше вообще что-то вытянутое, то ли школа… зачем она халифату, то ли цех для переработки грецких орехов… Или наркоты. Долой тиранию с ее запретами! Наркоту всем и без ограничений!
Она прошипела:
– Над этим не шутят.
– Правда? – спросил я. – Сейчас над чем только не шутят. Перевешал бы всех… Чтоб не конкурировали. Та-а-ак, выдвигаюсь…
Она шепнула:
– Как там?
– Чисто, – ответил я. – Давай сюда!
– Как ты видишь в темноте?
– Есть такое заболевание, – сообщил я, – потом посмотришь в Вики.
– Хорошее заболевание, – сказала она. – Хочу и себе такое.
– Да? – спросил я с сомнением. – Только вот на потенции сказывается.
Она фыркнула.
– Врешь. Почему на тебе не сказалось?
– Правда? – спросил я. – Ты мне льстишь, но все равно приятно.
В одном из домов с выбитыми дверьми и окнами увидели трепещущий свет огня, кто-то развел костер, а когда тихонько прокрадывались мимо, услышали заунывную резкую музыку.
– Любители приключений, – сказал я с неодобрением. – Гранату туда бросить, что ли?
Она зашипела:
– Ты чего?.. У нас что, гранаты есть лишние?
– Да так, – ответил я. – Чего веселятся, когда я вот ногу ушиб, а ты маникюр поцарапала…
– Не будь таким злым.
– Надо, – ответил я со вздохом. – Добро должно быть с кулаками, и пользоваться им постоянно. Добро нужно нести в массы!.. Эх, не понимаешь…
Она буркнула:
– Не всем выпало несчастье заниматься наукой. Есть и счастливые люди.
– Истребить, – ответил я с решимостью. – Счастливые люди – гири на ногах прогресса. Счастливые только лежат и слюни пускают. А прогресс двигают злые и недовольные.
Блеснул свет, из-за дальних домов вынырнула машина, ослепив нас дальним светом фар, пронеслась в нашу сторону, Ингрид напряглась, готовая стрелять, я сказал предостерегающе:
– Тихо. Присядь, проедут мимо.
– Откуда знаешь?
– Я милого узнаю по походке, – пробормотал я. – Что ты за женщина, такая бесчувственная…
Машина пронеслась в стороне и пропала за развалинами.
– Надо перебежать через площадь, – сказал я. – Хреново. Но придется.
Она сказала резко:
– Я пойду первой. Если увидишь опасность, кричи громче.
– Если голос от страха не перехватит, – пробормотал я. – Страшно же, аж жуть.
