— Там на судне был Фазлур Хосейн, ответственный за двойной теракт в Тель-Авиве. Среди всей той толпы были и сто боевиков ИГИЛа!.. Их натаскали и подготовили для терактов в Европе. Фазлур Хосейн всегда был за спинами других шахидов, но сейчас у него рак четвертой степени, потому решил уйти из жизни красиво, чтобы запомнили. Сам придумал эту операцию и сам повел своих фанатиков.
Он проговорил настороженно:
— Так вы… из Моссада?
Я ответил уклончиво:
— Мы выполняем разные поручения разных нанимателей… если те хорошо платят и если заказы не противоречат нашим принципам первенства белой расы.
Он вздохнул с облегчением.
— А-а, а то я иудеев тоже не люблю. Не так сильно, как муслимов, но тоже… Но за такую операцию я бы тоже взялся. Хорошо, когда одни твари уничтожают других.
— Теперь это не секретная информация, — сказал я. — Пусть мир знает, Моссад умеет мстить радикальному исламу! А мы ни при чем.
Он крикнул:
— Поворачиваю обратно?
— Да, — ответил я. — Челубей?
Челубей доложил, не отрывая бинокля от глаз:
— Последние тела тонут. Никого не спасут, это однозначно.
— Задание выполнено, — сказал я. — Мир спасен.
Джонс крикнул с нервным смешком:
— Крутые вы ребята. Если бы не сказали, что из Моссада, я бы подумал, что русские.
Челубей спросил с негодованием:
— Почему это?
— Не обижайтесь, — крикнул Джонс. — Говорят, только русские действуют так круто и жестоко. По всему миру ходят легенды про ГРУ… Правда, моссадовцы тоже почти все из России, так что я вас понимаю…
Впереди появилась береговая линия, мы молча ждали, Джонс ведет самолет ювелирно, чувствуя его, как продолжение своего тела, наконец море осталось за спиной, впереди и под нами побежала земля.
Я указал, где нас можно высадить, место удобное, чистое, ровное, хотя и здорово заросшее травой. Джонс красиво повел на посадку, земля медленно начала подниматься, наконец колеса коснулись земли.
Челубей вздохнул с облегчением.
— Успеха, — сказал Джонс. — Было приятно с вами работать!.. Ха-ха, спасители Европы.
— Ты тоже спаситель, — ответил я серьезно. — Помни.
Самолет остановился, мы выпрыгнули и отбежали в сторону, а Джонс тут же развернул и послал своего любимца в обратную сторону.
Взлетел легко, на высоте развернулся и ушел в сторону запада. Челубей помахал ему рукой, видно было, как Джонс в ответ приложил кончики пальцев к виску.
— Все, — сказал Левченко, — думаю, надо поскорее отсюда выбираться?
— Я заказал билеты на рейс Тунис — Москва, — сказал я, — нужно только успеть до начала регистрации. Хотя тут не за пару часов, как в Москве, но все же придется промчаться с ветерком. К счастью, московских пробок тут нет.
Челубей поинтересовался с ухмылкой:
— А что теперь Ганс подумает, узнав, что мы выполняли поручение Моссада?
— Не поручение, — уточнил я. — Мы же наемники, которых Моссад нанял, чтобы уничтожить группу шахидов.
— Но все-таки…
— Догадываюсь, — ответил я. — Человек всегда ищет подпорки своей веры или идеологии. Начнет рассуждать, что евреи — это все-таки европейцы, что приняли иудаизм. А те настоящие, которые семиты, уже давно перебиты. Остались только белые, так что и в Моссаде рулит белая раса… И все, его совесть сразу успокоится. Или хотя бы наполовину.
— Миллион кого угодно успокоит, — сказал Челубей ревниво. — Джонс всего за один вылет получил миллион, а Ганс еще больше за какие-то три бомбочки.
