— А чем плохие ребята? — спросил я уязвленно. — Идейные!.. Любые идейные лучше простого быдла, что с пивом в руке смотрит футбол по жвачнику и через губу указывает президенту, как править страной. К тому же идейные радикалы с возрастом становятся такими консерваторами, что куда там Чемберлену! А вот безыдейное быдло так и останется быдлом.
— Но все-таки почти Ку-клукс-клан…
— В России его не было только потому, — напомнил я, — что и негров не было. Как и радикального ислама. Так что не надо кичиться нашей святостью на пустом месте, когда возможности грешить просто не было. К тому же…
Она спросила почти враждебно:
— Что?
— Не всегда, — ответил я, — следует тащить прямо из Москвы целый отряд. Иногда на месте можно использовать вот таких ребят… Местность знают, связи есть, оружия с запасом, боевой опыт имеется.
Челубей, что сидит следом за нами рядом с Левченко и Куцардисом, сказал с сомнением:
— Так они не воины. Давно с этим завязали. Теперь только приторговывают.
— Они да, — согласился я, — но у вас есть и настоящий боевой дружбан. Правда, он об этом еще не знает…
Левченко, которому я передаю вожжи руководства будущими операциями, удивленно и настороженно переспросил:
— Даже дружбан?
— Точно, — ответил я. — Ты с ним знаком. Иван — Ричард Львиное Сердце по прозвищу Шурале, что значит, если не ошибаюсь, шайтан на татарском. Думаю, наберет отряд еще круче. Да вы все его видели… Не забыли?
Челубей пробормотал:
— Его забудешь… Ингрид с этого красавца глаз не спускала. Уже раздеваться вроде бы начинала.
— Пошел ты, — отрезала Ингрид. — А с чего этот викинг станет дружелюбным?
Притихли даже Куцардис с Затопеком, начали прислушиваться со своих мест.
— Он великолепный полевой командир, — пояснил я, — но не спецагент. Сразу проболтался, откуда родом и какая у него родня. Я уже знаю все о его семье, ребенке, родителях, сестренке… Сестренке, которую он нежно любит, можно помочь поступить в универ, она как раз заканчивает школу, родителям подкинуть денег… или хотя бы починить забор в их огороде. Но сперва, конечно, спросить, не будет ли против, если его жене, с которой тогда так бурно разругался, помочь выплатить ипотеку, он ее взял, а выплачивает бедная женщина… Номер его мобильника у меня есть.
Левченко покрутил головой.
— Профессор… вы не у самого ли дьявола уроки брали?
Ингрид зыркнула сперва зло, потом лицо приняло чуточку виноватое выражение.
Челубей сказал почтительно:
— Не груби. Напротив, это профессор его иногда консультирует свысока. По дружбе. Хотя, может быть, и по- родственному.
Они заговорили между собой, Ингрид проговорила мне жарким шепотом:
— Ты обещал мне пузо почесать, забыл?
Я сказал нерешительно:
— Но ты вроде не совсем мышь… А я только мышек люблю.
— Мышь, — заверила она. — Большая теплая мышь. И без шерсти на пузе.
Самолет развернулся на взлетной полосе и побежал навстречу солнцу.
