Она указала взглядом в мою сторону.
— Этот ботаник сперва вообще не мог пистолет в руках удержать. Потом не мог попасть в мишень. Вообще. Пули шли в потолок, в пол, в правую и левую стены…
— Ну-ну? — спросил он с ленивым интересом.
— Со второй половины обоймы половину положил в мишень.
Он повернулся, всмотрелся в изрешеченный щит.
— Гм, я бы сказал, ухитрился попасть и в центр.
Она покачала головой.
— Не ухитрился, Автандил. Последнюю обойму всадил в самое яблочко.
Автандил подошел ко мне, я увидел на его лице удивление пополам с недоверием.
— Ты подогнала мишень, чтоб стояла прямо перед ним? В двух шагах?
— Напротив, — огрызнулась Ингрид. — Послала ее к той стене. На предельную для пистолетов дальность. Прицельную дальность.
Он покачал головой.
— Интересно… И что, раньше пистолета в руках не держал? Признавайся, парень, как у тебя получается?
Я ответил с надлежащей интеллигенту скромностью и достоинством:
— Я доктор наук. Профессор. Вы же понимаете, человеку даден интеллект, хотя мало кто им пользуется. Да и зачем он в нашем мире? Вы знаете, самый большой мозг был у неандертальцев, на двенадцать процентов больше, чем у нынешнего гомо сапиенса. А с того времени мозг постоянно усыхал и продолжает усыхать. Сейчас уже полтора кило, а будет еще меньше. Когда станет как у австралийских аборигенов, мы перестанем быть людьми… Пичалька… Но пока я им, знаете ли, иногда пользуюсь. Вот и сейчас… в общем, можно сказать, воспользовался, хотя коллегам не признаюсь, стыдно признаться, как я его употребил.
Он смотрел непонимающе, Ингрид сказала торопливо:
— Он доктор наук по нейрофизиологии. Знает, как адаптироваться быстро и даже очень быстро. Мы адаптируем мышцы, а он сперва мозги, это проще…
Инструктор буркнул:
— Ну кому проще, а кому… мне вот легче тренировать мышцы, хоть это и дольше, а мозги… дело темное.
Я скромно улыбнулся, дескать, для доктора наук нет темных дел. Он вытащил из заднего кармана брюк смартфон, потыкал кончиком пальца.
— Как фамилия?
Ингрид сказала быстро:
— Лавронов Владимир Алексеевич.
Он закончил набирать текст, буркнул.
— Готово. Норматив сдан, норматив принят… Если такой стрелок, пусть сразу оформят и лицензию.
Я поинтересовался:
— С правом на убийство?
Он поморщился.
— Лицензию на право ношения оружия. Скрытое.
— Жаль, — ответил я. — А то бы я их всех поубивал.
— Кого? — спросил он.
Ингрид ответила язвительно:
— Всех. Говорит, людей восемь миллиардов, а ему и одного хватает.
— Миллиарда или себя?
— Наверное, — ответила она, — себя. Экзамен на полигоне проходить не надо?
— А что там? — спросил я.
— Стрельба по двигающейся цели, — ответил он с некоторым злорадством, — прячущейся, в условиях недостаточной освещенности, маскирующейся, тест на скорость и реакцию… Уже передумали, профессор?
— Если только по грязи не лазить, — предупредил я.
Он подумал, нехотя кивнул.
— Да, вы не морской котик. Тех заставляют в выгребных ямах сидеть сутками, в нечистоты нырять. Вам, надеюсь, не
