Часть II
Глава 1
В ресторане, кроме камер наблюдения, еще и мощная аудиосистема, но, к счастью, пока не включена, вакханалия с безобразиями начнется к вечеру.
Ингрид тоже вздохнула с облегчением, натужное веселье достает, слишком напоминая пир во время чумы.
Официантка приблизилась с папкой меню в руках, посмотрела на меня с некоторым сомнением, передала Ингрид. Ингрид, не открывая, протянула мне.
— Выбирай, дорогой, что пожелаешь.
— Спасибо, милая…
Я покосился вслед настолько мощно работающей ягодицами официантке, словно танцует тверк или хотя бы готовится к чемпионату.
Ингрид проследила за моим взглядом.
— А-а, жопу увидел?.. А еще профессор!
— Она напомнила мне Антарес, — ответил я. — Даже Бетельгейзе…
— Ты хоть бреши что-то попонятнее! Сказал бы Акки Кебнекайсе, тогда бы понятно.
— Сама ты Акки, — сообщил я оскорбленно. — Именно Бетельгейзе, а Кебнекайсе себе возьми на обед.
И в самом деле, мелькнула мысль, в наше время врут намного меньше, чем в прошлые века. Взять самую распространенную ложь, когда муж трахает подруг жены. Раньше это был такой взрывоопасный узел, при любом неосторожном движении рушились судьбы, браки, совершались убийства, кто-то даже сводил счеты с жизнью, а теперь и муж такое не особенно и скрывает, хоть и не афиширует, и жена спокойно совокупляется с начальником на работе, его заместителем, помощником, а потом еще и с шофером.
Вообще подготовка населения к тотальному наблюдению идет полным ходом и только усиливается, уже и правозащитники, истерически вопящие, что не позволят подглядывать за их личной жизнью, сперва замолчали, потом начали робко мямлить, что в интересах безопасности такое вообще-то допустимо…
Ну а простой человек, как только увидел, что ничего опасного он, оказывается, и не делает, вообще готов допустить установку видеокамер как в свою спальню, так и в ванную, и в туалет.
Перед нами поставили на огромных тарелках такие крохотные порции бифштексов с парующей гречневой кашей, что я усомнился, сам ли такое заказал или все-таки Ингрид, едва не подозвал официантку, чтобы заказать еще пару порций, но затем принесли запеченную в тесте рыбу, блинчики с мясом, еще что-то вкусно пахнущее, и я смирился.
— И все-таки, — произнесла она, вяло ковыряя мясо вилкой, — ты какой-то…
— Красивый?
— Что?.. Свинья, я говорю, ты как будто не совсем… человек. Не знаю, пытаюсь подобрать другое название своим ощущениям, но все время лезет именно это.
— Малый словарный запас, — определил я, — это не столько принадлежность к силовым структурам, хотя для них особенно характерно, но и общее обеднение языка. Как ни странно, слов и терминов становится больше, а человек все сужается… Не понимаю, где-то же человек должен расширяться? Или только в плане демократических свобод?.. Ты еще, ешь, а то ворона влетит.
Она буркнула:
— Какие теперь вороны? Дроны разве что.
Я довольно быстро справился с бифштексами, с рыбой пошло сложнее, много косточек, зато изумительно нежная и пахнет просто умопомрачительно.
— Возможно, — ответил я медленно, — возможно… Но, видишь ли, я вот тоже сейчас думаю над твоими словами о нетаковскости. С ума сойти, думаю над твоими словами!.. Видимо, не так уж важно, подталкивает нас природа к верным решениям
