довольно несолидно.
– Не… не знаю-ю…
Он вновь притянул меня за плечи и чмокнул в макушку.
– Дай угадаю. Страшно, что это просто злая шутка или ошибка?
Я активно закивала.
– И когда будут известны подробности?
– На каникулах, – шмыгнула носом я, но в этот раз отстраняться не торопилась. Рей, впрочем, тоже, а потому так мы и стояли, с трех сторон окруженные стенами школы и отрезанные от мира дождем – с четвертой.
– Идти надо, простынешь, – шепнул Рей и все же затащил меня с улицы в помещение.
– Если бы я простывала каждый раз, когда промокну, – снова шмыгнула я, – я вообще бы не выздоравливала…
– То есть это не погода разыгралась? То-то я думаю, что у меня левая пятка к дождю не ныла, – хмыкнул Шакс.
– Я не специально, – вздохнула я. – Оно само получается.
– Тебя проводить или… еще чаю?
Проводить. Это, наверное, был бы правильный ответ, но мне настолько не хотелось возвращаться в комнату, что кружка чая прекрасно подошла в качестве оправдания, почему я задержалась. Ведь Ири не спит, начнет расспрашивать, где была и что случилось, проснется Сиара и присоединится к расспросам, а я была совершенно не готова заново переживать сегодняшний вечер. В душе я понимала, что вернуться-то придется, и так я лишь оттяну неизбежное на лишние полчаса, но тем не менее, когда поворот к ученическому корпусу остался далеко за спиной, я не оглянулась на него даже вскользь.
Это только кажется, что полчаса – слишком мало. Кто, как не ученики, знает, что они могут тянуться бесконечно.
Глава 6
Картер сосредоточенно изучал старую пожелтевшую карту, позвякивая ложечкой о края чашки. Сахар давно растворился, да и чай уже остывал, но, казалось, этот звук помогал ему думать, будто каждый «звяк» возвращал расползающиеся мысли в нужное русло, как пастух разбежавшихся по полю овечек обратно в загон.
Я же сидела на шкурах недалеко от камина, раз за разом перечитывая письмо. Сравнивая написанное с почерком мамы на старых бумагах. Ловя сходства и непохожести… Вот красивая закорючка у буквы «д» и размашистая петля «у». Но если прежние мамины записи были написаны старательно, ровно по линеечке, то это послание она строчила, явно очень торопясь, и словно даже отправила, так и не дописав что-то важное. Например, где их искать.
«Не знаю, долетит ли до вас это письмо, но мы хотели, чтобы вы знали – мы живы…»
– А вдруг это очень старое послание? – тихо произнесла я.
– Исключено! – гордо сообщил Картер. – Чернила эти спустя примерно полгода начинают выцветать, а тут они еще яркие. А еще я выяснил, что такие используют жители Нижних городов.
– Нижних городов? – вопросительно изогнула брови я.
– Ну, где гномы в большинстве своем обитают. И всякие мутанты.
– Значит, родители там?..
– Увы, не значит. Чернила могли быть там лишь куплены. Тем более что захода в Нижние города нет по маршруту следования корабля. Зато пергамент, чувствуешь, какой текстуры? Такой производят только за Холмами и в нашу часть мира не поставляют.
– Но там ведь одни острова…
– Ага. Туманные острова. И за ними Кроствер. Обитель архимагов.
«Только не ищите нас, это очень опасно, мы постараемся справиться сами…»
Кроствер как раз подходил под определение «очень опасно». На уроках истории магии нам рассказывали о том, что это государство – огромный пороховой склад на карте мира. Оно разбито на десятки территорий, каждая из которых имела своего правителя. Маги с трудом уживались друг с другом, не принимая единой власти. Они устанавливали свои законы, собирали свои армии. Даже маги, которым трудно жилось в Арлантаре в вечном страхе перед Орденом, и то не бежали туда, под крыло к «собратьям», понимая, что если здесь скрывать свои магические способности еще как-то можно, то там, как бы умело ты ни
