– Много месяцев минуло с той поры, как я рассказывал о несчастье, постигшем Стетриол, – заговорил Гар, перекрывая смешки и ропот в амфитеатре. – Тогда Зеленые Мантии бросили наш континент на произвол судьбы, отрезав людей от внешнего мира. Как видите, я не врал. Но с просьбами покончено. Грядет война. Наводящий ужас Цонг не устоял перед нами. Королевский дворец лежит в руинах. Амайя и Нило пали, Эвра вот-вот покорится нам. Исход битвы предрешен, одержав верх, мы вызволим Ково из темницы. С талисманами в Эрдасе воцарится новый порядок.
При упоминании Ково Мейлин встрепенулась.
– В истории не бывает двух победителей, – заключил Гар. – Примкните к нам, или умрете! – Он торжественно вскинул руку, и толпа взревела.
– Ни за что! – воскликнула Мейлин с гневным отчаянием в голосе. – Человек, убивший моего отца, примет от меня лишь одно – смерть.
Абеке молчала, в душе кляня подругу за несдержанность. В ряды захватчиков они, понятное дело, не вступят, но подыграть можно, чтобы отсрочить неизбежное.
Гар мрачно усмехнулся.
– Как предсказуемо. Считаешь себя смелой, но ты просто глупа. Течение повернулось вспять, а ты продолжаешь плыть в прежнем направлении. Знаешь, что бывает с теми, кто долго плывет против течения? Они тонут. – Пожиратель картинно взялся за рукоять исполинского меча. – У вас день, чтобы передумать. А потом…
– Потом настанет мой черед. – Гератон разинула пасть, обнажив полые клыки. Мышцы в зеве напряглись, и на кончиках клыков показалось по капле зеленовато-желтого яда.
Абеке охватил чудовищный, ни с чем не сравнимый страх – беспросветный, где нет надежды на спасение. Повисло гробовое молчание. Цепенея от ужаса, Абеке с удивлением заметила, что захватчики боятся Гератон не меньше.
Наконец кобра медленно втянула клыки, мощные челюсти сомкнулись, только с подбородка свисала смертоносная капля. Раздвоенный язык отбросил ее Дрине на сапог. Девочка затопала ногами, пытаясь стряхнуть яд.
– Ну и дрянь! – выпалила она, скривившись.
Зрители замерли. Дрина осознала свою оплошность и прижала ладонь ко рту.
– Дрина, – позвал Гар, нарушив хрупкую тишину, – подойди.
– Зачем? – дрогнувшим голосом откликнулась та, испуганно косясь на брата.
Шейн стиснул зубы, его глаза расширились, но помочь он уже не мог.
– Подойди, – шипела Гератон, обвиваясь вокруг ее лодыжек. Чешуя больно впивалась в кожу, девочка чудом устояла. – Делай, как велит господин.
На негнущихся ногах Дрина двинулась к Гару. Паук у нее на плече заметался взад-вперед.
– Прошу прощения, генерал, если нечаянно оскорбила…
– Ближе, – скомандовал Пожиратель.
Абеке в страхе и смятении наблюдала, как Дрина, опустив голову, приближается к генералу.
– Вытяни руку! – приказал Гар.
Дрина протянула ладонь, ее пальцы дрожали.
– Тебе поручили добыть талисманы, хранящиеся в Замке Зеленых Мантий. Однако ты всех подвела.
Дрина не шелохнулась, красивые черты исказила гримаса ужаса.
– Дядя, прошу, пощади! Никому не пробиться через их заслоны.
Глаза Гератон снова вспыхнули желтым, в следующий миг паук – преданный зверь Дрины – попятился, задрал передние лапы. Под гипнозом кобры он вдруг завертелся, словно подхваченный невидимым водоворотом. Потом посеменил к обнаженному запястью хозяйки, остановился и занес мохнатые конечности для удара.
– За провал полагается кара, – вкрадчиво проговорил Гар. – Ты, племянница, не станешь исключением.
Раскачиваясь в гипнотическом трансе, паук обратил на Гератон многочисленные глаза.
Змея чуть заметно кивнула.
При виде оскаленных зубов Дрина сощурилась, пытаясь усмирить зверя.
Однако тот уже находился во власти Гератон. Похоже, в свое время Дрина, как и все захватчики, выпила Желчь. Оставив тщетные попытки обуздать паука, она постаралась стряхнуть его. Но мохнатые лапы держались крепко.
С поразительной для своего возраста скоростью Юмарис подалась вперед и больно вывернула девочке ладонь, заставив замереть.
