Я лишь плечами пожал, мне было без разницы – кругом одни враги, так что бил того, кто под кулак подвернется.
– Кстати, – вдруг громко сказал Расулов, – Вершина пропал куда-то и Макса тоже не видать.
– С Громозекой понятно, а Вершина… – я невольно скрипнул зубами, – пусть только на глаза мне попадется…
– Вот-вот, – усмехнулся Ильяс, – и те пацаны теперь дальше своих дворов носа не кажут. Некоторых вообще родоки из дому не выпускают.
– Ага, – кивнул Олег, – сто процентов теперь никто на тебя даже не вякнет. Даже завидно.
– Чтобы завидно не было, – наставительно произнес я, – надо по утрам на зарядку бегать. А то скоро пузо нажрешь.
– Да что ты заладил, – скривился Савин, – пузо да пузо. Вот с завтрашнего утра и начну… заряжаться.
Ткнул пальцем в Олега:
– Ловлю на слове.
Экспресс остановился, из автобуса вышла половина пассажиров, но никто не вошел. Ехать осталось недолго, и, как подсказывала мне память, наша остановка через одну.
– Серег, ты извини, – вдруг повинился Расулов, – но мне пришлось все рассказать отцу.
– Что именно? – поинтересовался я. – Надеюсь не про Лысый Горшок?
– Ты за кого меня держишь? – нахмурился Ильяс. – Только про драку в сквере…
– И?
– Отец попросил познакомить с тобой.
Что ж, желание понятное, ладно хоть не требует.
– Хочет увидеть того, кто такую кашу заварил.
Кашу…
После того как я дал отпор Громозеке в школе, все пошло не так и… действительно заварилась каша. Это только в книгах герои запросто меняют историю и все у них тип-топ. Но это в книгах. Время оказалось тонкой и чувствительной материей. Менять историю очень опасное занятие. Для этого надо спрятать глубже свою совесть и иметь стальные нервы. Я думал, что смог изменить жизнь человека в лучшую сторону и он не погибнет, как в той истории, а все вышло неожиданно жёстче. И как после этого пытаться изменить историю? Вдруг погибнет кто-то из родных или случится катастрофа страшнее? Как потом жить?
– Серег, – толкнул меня Ильяс, – ты не заснул часом?
– Нет-нет, я слушаю.
– Я говорю – отец приглашает тебя на юбилей. Ему сорок пять завтра.
Удивленно уставился на Расулова.
– Меня приглашает?
– Да. Очень просил тебя позвать. Соглашайся! С утра бешбармак варить будут, плов готовить и шашлык…
Бешбармак, м-м-м! Только при одном упоминании у меня невольно потекли слюни. Но идти на юбилей, и без подарка… как-то неудобно.
– Вот черт! Как-то неожиданно. А…
– Не надо ничего дарить, – перебил меня Ильяс. – Отец предвидел это и сказал – подарком будет ваше знакомство.
– Все равно неудобно. Что я там делать-то буду? Ну, познакомимся, ну поздравлю, расскажу – как до такой жизни докатился, а дальше?
– Э-э-э… – зачесал затылок Расулов, – потом можно уйти куда-нибудь…
– На речку, – воскликнул Савин.
– Точно! – обрадовался Ильяс. – Там шашлык забацаем! Купнемся, позагораем.
Друзья переглянулись, довольные этой идеей.
– Тогда надо еще кого-нибудь позвать, – предложил я, – а то втроем скучновато будет.
– Да, – согласился Расулов, – ребят обязательно позовем. Мяса на всех хватит. Десять баранов сегодня купили!
– Э, пацаны, – закрутил головой Савин, – выходим, приехали.
Мы вышли из автобуса. От остановки до наших домов пройти сквозь двор соседних домов.
– Ильяс, а ты что вышел-то? – спросил я Расулова. – Тебе же на следующей выходить. Или проводить решил?
– Нет, – улыбнулся Ильяс. – Это мне с тобой теперь безопасней. Шутка! Просто мой отец просил Косена Ержановича на юбилей позвать. Он ведь в твоем подъезде живет?
– Да. А что, Косен Ержанович тебе родственник?
