– Чуть не затоптали! – Савин бросил пустую сумку рядом с колонной и начал отряхивать брюки.
– Сами такими были, – и показываю на его левую штанину, где четко отпечатался след от ботинка, – по тебе кто-то потоптался.
– Ага, – смеётся Олег, – это мамонты из четвёртого «А». Правильно нам на биологии говорили – даже лев уходит с пути несущегося стада антилоп.
– Так антилоп или мамонтов? Ты уж определись, лев затоптанный.
– Какая разница? Бегут как антилопы, а топчутся как мамонты. – Олег пытается стереть отпечаток, но след все же остается. – Фиг с ним, так дойду.
Оглядываемся на школьные двери. В этот момент выходят Зеленина и Морозова, как-то угадав ослабление потока младших классов.
– А вот и твоя любимая сеньорита… – говорит Савин и успевает увернуться от подзатыльника. – А чо?
Марина глянула в нашу сторону, попрощалась с подругой и подошла к нам.
– Серёж, давай прогуляемся?
– Давай, – опережает меня Савин, сводя зрачки к носу. Клоун! Но Марина на него и не смотрит. – «Па-адумаешь!» – бормочет он.
Медленно идём вдоль школы. Олег плетется следом.
– Это моя записка была, – сказала Марина, – ну, та где про встречу…
– И твой стишок, – киваю я.
– Как ты догадался? – сделала удивленные глаза она. – Я не хотела, чтоб ты сразу после уроков куда-нибудь ушел.
– Зачем такие сложности? Можно на перемене сказать.
Марина идёт рядом, за ней Олег. Вижу, как Савин делает большие глаза и губами имитирует поцелуй. Показал ему кулак. В ответ он изображает пантомимой движение прочь, но потом все-таки опять идет следом.
– Прогуляемся по скверу, – предлагает Марина.
– Давай.
Олег молча пожимает плечами и оглядывается. Свернули за школу и прошли к забору. В этом месте не хватало нескольких досок. Через эту дыру мы и проникли в сквер. Пропуская Марину, заметил, что Савин все-таки куда-то тихо свинтил. Тактичный у меня друг. Марина тоже замечает, что Олега нет, и тут же берет меня за руку. Эти гормоны меня когда-нибудь доконают. Спокойно, Вязов, спокойно. А Марина тянет дальше по тропе.
Идём под ручку вдоль забора. Тропинка петляет между деревьями и кустарником. Тут будто островок природы в большом городе. Тишину нарушает только птичий щебет и еле слышный шелест листвы. Моё смущение потихоньку уходит, но все равно иду и молчу, как бука. Никогда со мною такого не было, а Марина как будто чувствует это и улыбается, ещё больше смущая меня.
– Хорошо тут, – говорит она, – я здесь по вечерам с Чарли гуляю.
Чарли – это американский кокер-спаниель. Очень симпатичный кобелёк абрикосового цвета. Приветливый и ласковый, хвост с мизинчик постоянно пропеллером вертится, когда пес встречает знакомых людей. А если очень хороший друг встретится, то Чарли от радости может и счастливую лужу напустить.
Мы вышли к полянке с беседкой.
– Это здесь ты с Громозекой дрался? – спрашивает Марина.
– Да, именно тут.
Она отпускает мою руку и медленно обходит поляну. Останавливается около яблони.
– А нож… правда был?
Врать ей совсем не хочется, даже во благо, поэтому киваю.
– Был.
Я подобрал полуметровую палочку и начал крутить её пальцами. И почему я так робеть начал?
– Страшно было?
– Конечно.
– Странно, а я думала, ты ничего не боишься.
– Нет, человек всегда боится. Страх – это такая защитная реакция. Но его надо перешагнуть, тогда, кажется, что страха нет. Так что все боятся. Даже сам Громозека боится.
– Ну да, – улыбается Марина, – после всего-то…
