сожжет, обрушит на него всю свою подлую, нечестивую магию. В панике Торан попытался откатиться, чтобы избежать обжигающе болезненного удара.
- Тише, - сказал Кэл и, удерживая, протянул к Торану связанные руки. – Как ты думаешь, где ты?
- Засиан! – повторил ангел, стремясь вырваться. – Нужно остановить его!
- Прекрати, - мягко сказал Кэл. Он сжимал руки Торана, все еще удерживая его. – Он не представляет для тебя никакой угрозы, мой друг. Он потерял память.
Торан сопротивлялся еще какое-то время, пока слова Кэла наконец не проникли в его сознание, и он успокоился.
- Вот, - сказал сидящий рядом с ним Кэл. – Попей. У этой воды, правда, дрянной вкус, но тебе нужно попить.
Он обеими руками протянул ему скверную, щербатую чашу так, чтобы Торан смог глотнуть из нее.
Торан наклонился вперед настолько, насколько позволяли удерживающие его путы, и понюхал воду. Пахло гнилью. Он поморщился с отвращением и отпрянул.
- Я знаю, но тебе нужно попить, - сказал Кэл, все еще держа чашу. – Ты несколько дней был без сознания. Твое тело сильно изранено. Это поможет тебе поправиться.
Торан подумал, что вред от тошнотворной жидкости превысит возможную пользу, но глубоко вздохнул и снова наклонился вперед, чтобы залпом выпить предложенную воду.
Вкус оказался в десять раз хуже, чем запах, и Торан невольно сжал губы. Рот словно наполнился слизью. Ангел ощутил присутствие зла и не сомневался – его отравили. Он отвернулся и выплюнул то, что еще не успел проглотить.
- О, какая гадость! – пожаловался он, но боль в горле утихла, а голос зазвучал чище, сильнее.
- Ну, не трать напиток зря, - проворчал Кэл, удерживая чашу, чтобы из нее больше ничего не вылилось. – Это все, что у нас есть!
- Извини, - сказал Торан, содрогаясь от отвратительного вкуса. – Но это пойло действительно мне неприятно. От него просто- таки несет злом.
- Я думаю, так и есть, - сказал Кэл. – Возможно, для тебя он и плох, - добавил он задумчиво.
Торан попытался сесть прямее, но оковы стесняли его движения, и он мог разве что переползать назад или вперед. Кэл, поставив чашу, помог ему.
- Где мы находимся? – спросил Торан, сев поудобнее. – Что с нами произошло?
Кэл глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
- Думаю, мы где-то в Кровавом Ущелье, - сказал он. – Я слышал, как Вок и Алиизса обсуждали какие-то детали битвы между демонами и множеством дьяволов, с которыми те сражались.
Торан пошатнулся. Этого не могло быть!
- Нет, - выдохнул он, его голос срывался от ужаса. – Нет! – повторил он.
- Тише! – негромко, но с досадой проворчал Кэл, протянув руку и удерживая Торана. – Дай мне закончить.
Торан призвал всю свою силу воли, чтобы успокоиться. Если демоны начнут пытать его – а, безусловно, такая судьба его и ожидает, – он продемонстрирует Кэлу свою храбрость. Он знал, что полудроу это заслужил.
- Мне жаль, - сказал он наконец. – Продолжай.
Кэл кивнул и отпустил ангела.
- Я очнулся некоторое время назад. Вок и моя мать все еще были здесь.
Перед мысленным взором Торана промелькнули образы Вока и Алиизсы. Он хорошо помнил опустошение, иссушившее его душу, когда алю с Микусом появились в большой ротонде. Все, что пошло не так в том бою, случилось из-за нее. У Торана упало сердце, но он услышал, что Кэл снова заговорил. Он сосредоточился.
- Они вели переговоры с отвратительным существом, кажется, не очень-то склонным им доверять. Что-то о встрече с его господином и о передаче информации, полученной от вас с помощью обмана. Я не все понял, но вроде бы они обсуждали, что можно, а что нельзя с нами делать, пока не настало время идти на встречу.
В конце рассказа голос полудроу чуть дрогнул.
«Ее предательство оказалось намного глубже, чем я подозревал», - решил Торан. Члены Высшего Совета были правы, она и Вок манипулировали им все это время. Они его использовали, добиваясь успеха Засиана.
Эта мысль подорвала желание Торана бороться за жизнь. Он погрузился в глубокую печаль. Все рухнуло.
- Прежде чем они ушли, мать наклонилась ко мне и шепнула, чтобы я не волновался, - сказал Кэл, прерывая терзания Торана. – Она сказала, что это все уловка, чтобы спасти наши шкуры, и что они с Воком вернутся в ближайшее время. Она казалась
