Алиизса фыркнула.
– Тебе лгали.
Она снова заглянула Кэлу в глаза, и ему стало не по себе от чувства, словно она пытается разглядеть нечто, скрытое глубоко в душе.
- Большую часть времени я даже не понимала, что находилась здесь. Я угодила в ловушку, созданную силой воображения, и меня вынудили познать другую часть себя, более любящую и чуткую.
- Ты говоришь так, будто тебя это уязвило, - Кэл отвернулся, чтобы она не смотрела на него так пристально. - Словно ты этим недовольна.
Его мать пожала плечами.
– Да, – ответила она. – Торан делал то, что считал правильным. Но деяния ангелов отдают произволом не менее чем поступки демонов, и столь же эгоистичны. Ангелы просто прикрываются словами, такими, как «честь» и «справедливость», и они создали из своих махинаций свод законов, чтобы манипулировать другими. Чуть что указывают на него и говорят: «Смотрите, мы правы, так ведь? Каждый должен соблюдать закон».
Кэл нахмурился.
– Хорошо ли это? Одинаково ли справедливы эти законы по отношению ко всем?
Алиизса покачала головой.
– Не это главное. – Она повернулась к нему. – Ты думаешь, мы правильно сделали, сдавшись Гарину и Нильсе, чтобы они доставили Торана сюда? Правильно ли мы поступили, спасая свою жизнь?
Кэл опустил голову.
– Я не знаю.
– Почему ты сомневаешься?
Он вздохнул.
– Потому что это кажется неправильным. Потому что мы должны были бороться, доказывая свою правоту. – Он сжал в гневе кулаки. – Потому что Гарин и Нильса разозлили меня своим властолюбием.
- Думаю, есть еще одна причина, - заметила Алиизса. – Когда настало время освободить Каанира, Торан утверждал, что не мог нарушить свое обещание. Пусть бы это даже означало смерть для всех нас, он бы не стал отступать.
- Это было делом чести, - почти возмутился Кэл. - Он же дал слово.
- Тогда ты спорил с ним, - проронила Алиизса. – И я тоже.
Кэл кивнул. Ему стало стыдно.
- Это было неправильно, - выдавил он. - Это был момент слабости.
- Чепуха, - фыркнула Алиизса. - Торан был готов бросить вызов Высшему совету и своему собственному богу, лишь бы пойти по следам Засиана. Он даже был готов потащить тебя за собой, и ты тогда не возражал. Ты пошел вместе с ним, потому что знал – так нужно. И что изменилось, когда он вздумал освободить Каанира?
Кэл пожал плечами.
- Я не знаю. Я больше не знаю, что правильно или неправильно.
- Мы оба сильно расстроились из-за него, увидев, что с ним происходит. Он сдался.
Кэла покоробили слова матери.
- Нет, - жалобно возразил он, зная, что она права.
- Посмотри на меня, - сказала Алиизса. - Он приготовился умереть. Он принял такое решение, даже вслух заявил, что предпочитает смерть... тому, с чем ему пришлось бы столкнуться. Он освободил Каанира, потому что принял свою судьбу.
- А мы были не готовы к этому, - сказал Кэл, наконец понимая. - Мы хотели, чтобы он продолжил борьбу, чтобы мы, вернувшись, увидели, как его честь восстановлена.
- Да, - кивнула Алиизса. - Он пытался освободить нас. Я даже думаю, как ни странно, что он хотел, чтобы ты увидел и понял, как глупо рабски подчиняться закону. Это и продемонстрировало освобождение Каанира от принуждения.
- Но в результате Вок стал для нас опасен. Я не думаю, что Торан хотел этого.
- Я тоже. Тут он просчитался. Думаю, он полагал, что Каанир взял бы меня с собой и сбежал, и тогда он смог бы убедить уйти и тебя. Он полагал, что все это было справедливой расплатой за его преступления против Тира. Я думаю, он, наконец, понял, как далеко зашло самоуничтожение, и в глубине души пытался избежать примирения с этим.
Кэл согласился со всем, что говорила Алиизса. Больно сознавать, что Торан так себя повел, но рыцарь не мог отрицать, что
