– А ты, сдается мне, занудный книжный червь, которому оставалось глазеть в окошко на то, как остальные бесы колдуют в свое удовольствие да увиваются за смазливыми бесовками, – не осталась я в долгу.
– Я теряю остатки интереса к нашей беседе, – холодно бросил Рекхе, и я подумала, что все-таки ухитрилась оскорбить демона, но сделала это в самый неподходящий момент.
– Да, с этим я погорячилась, – признала я, потирая нос. – Наверняка девицы из вашего демонического племени страшны как крокодилицы, так что лучше уж читать книжки, ты совершенно прав.
– Твои извинения слушать еще невыносимее, чем брань, – ответил демон, но тон его показался мне чуть более благожелательным. – Ты говорила, что в заговоренном яйце нашелся черный палец?
– Ты знаешь, что это означает? – я навострила уши.
– Точным признаком это не назовешь, однако я могу сказать, что чары на герцога накладывал человек. Чары, сотворенные кем-то из моих сородичей, нельзя выявить таким простым способом, – демон говорил уверенно, однако при этом подбирал слова, явно не желая сболтнуть лишнего. – Скорее всего, речь идет о магии, подчиняющей волю и дурманящей память. Если действие продолжительно, то она начинает не только подавлять разум человека, но и разрушать его. Огасто сходит с ума, не так ли? – спросил он, и в вопросе этом слышалось хищное удовлетворение. – Это косвенное подтверждение моей правоты. Стало быть, заклятие накладывал сильный и опытный маг – другой бы не смог опутывать ум жертвы магическими узами столь долго.
– Колдун прячется где-то поблизости? – спросила я, покусывая губу от напряжения.
– Не обязательно, если он искусен, но время от времени ему приходится наведываться сюда…
– Так написано в твоих книгах? – скептически уточнила я, услышав какую-то странную нотку в голосе Рекхе, но демон ничего не ответил.
– Твой родственник напрасно разрубил палец, – сказал он после некоторых раздумий. – Следовало закопать его в каком- нибудь месте, пользующемся дурной славой среди твоих сородичей – чтобы жизнь в нем теплилась как можно дольше, подпитываясь низкими энергиями. Но вы допустили ошибку. Теперь тот, чьей магии вы коснулись, знает о вашем любопытстве и вскоре объявится поблизости.
– Его можно будет как-нибудь узнать? – я уже догадывалась, что ответит Рекхе.
– Он может принять любое обличье, разумеется. Но на одном из его пальцев будет повязка. И он будет искать того, кто нанес ему эту рану.
– Проклятое колдовство! – я была не на шутку встревожена и озадачена. – Правду говорят, что не стоит и поглядывать в ту сторону. Зря я завела этот разговор с дядюшкой… И что, этот чернокнижник-злодей сможет почуять, кто ему насолил?
– Не думаю, слишком уж простой обряд был проведен. Магия давно уже ушла из того яйца.
Я перевела дух и с трудом попыталась заново осмыслить то, что узнала. По здравому размышлению, пользы особой из откровений демона мне извлечь не удалось – я все так же знала доподлинно лишь то, что злой колдун зачем-то заклял господина Огасто.
– Можно ли снять проклятие с его светлости? – выпалила я.
– Откуда мне знать? – резко ответил Рекхе. – Только маг знает, что за заклинание он использовал. К тому же я не собираюсь помогать Огасто, пусть даже он сам приползет сюда на коленях и будет умолять меня сжалиться.
Этого и следовало ожидать – с чего бы демону иначе относиться к тому, кто заживо похоронил его в тесной каменной яме? – однако я испытала приступ злости, заставивший меня воскликнуть:
– Еще бы! Ты мстишь ему за проигрыш, злопамятная тварь!
– Я мщу ему за то, что он играл бесчестно. – Из-за слабости Рекхе почти обессилел к этому моменту – длительная беседа оказалась для него непосильным трудом, однако последние слова он произнес отчетливо и громко. Я испуганно оглянулась – подумалось вдруг, что охранники могли услышать его голос.
– Они не придут, даже если я начну кричать и выть, – прошептал Рекхе, уловив мой испуг. – Но наш разговор мне надоел. Уходи. И принеси мне в следующий раз…
– И не подумаю!
– …принеси мне кусок свежего сырого мяса. Хочу вспомнить, чем пахнет настоящая пища.
– Ты хочешь, чтобы я взяла на душу грех убийства? – я не верила своим ушам.
– Нет, всего лишь грех воровства. Наверняка на кухне всегда припасена какая-нибудь дичь, а в тебе чувствуются ухватки бродяги, способного стянуть все, что плохо лежит. Условия всё те же. Если хочешь, чтобы они сохранялись в силе и эта просьба оказалась предпоследней, – поторопись, Фейнелла.
