– Ты что нам тут, собрался покадрово все пересказать? Мы тоже в школе учились, девочек на фильмы ужасов водили. Первый поцелуй и все такое…
– Да при чем здесь первый поцелуй?! Я про то, что у нас та же ситуация, – обиженно проворчал Помор. – Про нас тоже все забыли.
Растов, слушавший болтовню экипажа вполуха, изучал в бинокль зыбкие южные дали.
Справа тянулись горные цепи, похожие на спину исполинской рептилии. Насколько знал Растов, далеко на западе, за горами, располагался еще один крупный промышленный район планеты: город Тихш и его градообразующее предприятие – кораблестроительный завод имени чего-то там… то ли Успехов в Труде, то ли Благой Мысли, он не помнил в точности.
Но прямой дороги в Тихш от Дошанских рудников не было. По крайней мере, карта о ней умалчивала.
Согласно карте, чтобы попасть за горы, требовалось для начала достичь Синанджа, по крайней мере – его окружной дороги.
Но вот именно Синандж и вызывал наибольшие опасения. Проклятые чоругские шагоходы не шли у майора из головы! Особенно тот, «Три квадрата»…
Растов оторвался от бинокля, поглядел по сторонам, удостоверился, что все спокойно, его танкисты под рукой, и с затаенным вздохом облегчения вернулся к рекогносцировке.
Всю восточную часть горизонта занимал золотистый, спокойный, будто бы политый маслом океан.
«Залив Пиритовый» – объясняла карта. Преобладающие глубины – 50–70 метров.
Растов знал, что там, в полуденной стороне залива, высятся небоскребы и фабричные трубы Синанджа.
Собственно, при идеальной видимости он бы смог разглядеть в бинокль верхушки главных синанджских небоскребов: Трех Мудрецов, штаб-квартиры компании «Кармаил» и Башни Четырех Сословий. (Башню эту, заоблачно выморочную, хрустальную, в форме букета неведомых цветов, зачем-то преподнесенных равнодушному Небу, можно было видеть на половине клонских открыток; дескать, глядите, какие мы, ашванты, расточительные любители экстремальной архитектуры: строим, денег не считая!)
Но там, на юге, клубились тучи, лохматились хвосты ливней, и потому Растов не видел ничего, кроме слияния моря и неба.
Сливались они, так сказать, бесшовно, в густой дымке, не оставляя ни малейших шансов разглядеть Синандж и его окрестности.
Вспышки и приглушенный рокот, пробивающиеся сквозь сизую мглу, можно было понимать двояко.
– Гроза? Как думаете, товарищ майор? – спросил Кобылин, снабдив этот вопрос всем своим запасом оптимизма. Он тоже глядел в бинокль.
– Хотелось бы верить. Но больше похоже на бой.
В этот момент к ним присоединились Лунин и уже знакомый Растову представитель касты энтли господин Тугани, отец и гражданин.
Лунин выглядел расстроенным.
– Ничего не получается, товарищ майор.
– Что, даже проводной связи нет? – уточнил Растов.
– Физически она есть. Но трубку никто не берет. Ни по одному номеру. Как такое может быть – ума не приложу. Злой умысел со стороны Тугани я бы исключил…
Растов бросил на инженера тяжелый взгляд. Тот съежился, стал еще более несчастным и тусклым.
«Да, пожалуй, этот злоумышлять не будет…»
– То есть во всех тех местах, куда ты звонил, во всех конторах и министерствах просто не берут трубку?
– Так точно.
– Что, в общем-то, означает, что город эвакуирован… Или, так сказать, самоэвакуировался.
– Для полноты картины, товарищ майор, надо упомянуть вариант «все погибли».
Тугани, который немного понимал русский, побледнел как полотно и закудахтал, беспорядочно жестикулируя.
– Не может этого быть! Нет! Там моя семья! Русские ашванты никогда бы не допустили такого! Все живы! Просто сидят в убежищах! В надежных убежищах!
Помор поглядел на Тугани, словно хотел сказать: «Такой большой, а в сказки веришь».
– Что ж, спасибо за информацию, капитан, – кивнул майор Лунину. – А теперь бери бинокль и давай вместе изучать
