«
Рык поделился со мной кусочком своей радости. Спасибо, друг. Знал, что тебе понравится визит в места нашей юности.
Второй день пути.
Сегодня вечером я увижу ворота гильдии. Должен увидеть. Ночевать пришлось в гостевом домике, выстроенном на каменном карнизе. Домик был вехой, означающей, что половина пути преодолена. Двери не запирались – сюда мог прийти кто угодно. Спал я тяжело. Мне казалось, что в дальнем углу стоит Посторонний. Фигура поглощала звездный свет. Сгусток совершенной тьмы. Посторонний молчал. Я тоже.
Утром я без аппетита позавтракал и двинулся дальше. Рык всю ночь провел на охоте – иногда мне перепадали фрагменты собранных им картинок.
Тропа вилась по склонам Ливонского хребта, забираясь все выше. С каждым шагом мне становилось холоднее. До заснеженных вершин было далеко, но ветер пробирал до самых костей. Карабкаясь по ступеням вырубленной в камнях лестницы, я думал о поколениях мастеров ножей, преодолевавших этот путь до меня. Единицы приходили сюда самостоятельно. Чаще послушников приводили опытные Наставники, скитавшиеся по землям Тверди в поисках достойной смены.
Я шел, переваривая воспоминания.
Вылазки в Трордор по поручениям гильдии. Рлоков с собой брать запрещали – звери были юными, горячими и неуправляемыми. Иногда кого-нибудь из нас отправляли с посланием, адресованным… да кому угодно. Императору, хозяину продуктовой лавки, погонщику браннера, настоятелю монастыря огнепоклонников. У Внутреннего Круга имелись обширные интересы.
Выше.
Вскоре тропа перестала карабкаться в гору. Теперь она вилась над бездной, огибая уступы и циклопические валуны с вырубленными в каменной толще ликами. Это дань памяти – лица магистров, управлявших Гильдией ножей на протяжении долгих столетий.
Магистры сурово смотрели на меня с камней.
С укором.
Словно я предатель, возвращающийся в родной дом, чтобы сжечь все дотла. Или переносчик чумы. Я шел, мешок давил на плечи. Тяжелела и ноша, которую я тащил к горным террасам.
Солнце вскарабкалось в белесое небо. Поздняя осень. Туман в ущелье стал рассеиваться. Я втянул ноздрями морозный воздух – пахло горящей листвой.
Тропа расширялась, петляла, ветвилась на боковые дорожки, уводящие путника в тупиковые расщелины. На очередном повороте из расщелины вынырнул Рык. Я посмотрел на зверя – он довольно облизывался.
Мы пошли вместе.
Зверь держался немного позади, принюхивался к морозному воздуху, посылал свой разум вперед – туда, где он вырос. В этих коротких вылазках я не присоединялся к другу, опасаясь споткнуться и упасть в пропасть.
Каждый камень и трещина были знакомы. Я шел не останавливаясь, думая о прошлом и будущем. В этой длинной тропе слились времена и миры. Моя юность срослась со зрелостью, изгнанник снова стал мальчиком, восторженно вертевшим в руках деревянные тренировочные ножи. У ног этого мальчика крутился недавно прозревший щенок с белой шерстью, а на террасе отрабатывали удары старшие ученики. А еще дальше простиралось бескрайнее прозрачное небо, накрывшее мир храмов и демиургов.
Я возвращался в забытый дом.
Когда ущелье расширилось, расступилось и выплеснулось в южные предгорья, я понял, что путь подходит к концу. Я видел россыпи крестьянских домишек, аккуратные квадратики полей, синюю ленту реки. Тропа вильнула за поворот и уперлась в ворота гильдии. Солнце краснело и скатывалось вниз по отвесному склону.
Ворота были символическими. Они никогда не запирались, поскольку мастера ножей не прятались от тех, кто желал с ними встретиться. Каменную арку, воздвигнутую в мифические древние времена, покрывала искусная резьба – надписи на языке тер и картины из жизни мастеров. Виднелись тут и охранные руны, оберегающие затворников от всякого зла. Створки отсутствовали.
Остановившись перед воротами, я склонил голову. Рык замер справа, втягивая ноздрями знакомые запахи.
Перед нами громоздились террасы Гильдии ножей. Целая система уступов, насыпных площадок, деревянных платформ и скальных козырьков, оборудованных всем необходимым для жизни и тренировок братии. Я видел тянущийся вверх дымок кухонной террасы, крохотные фигурки учеников, одинокие кельи Наставников, бесчисленные тропы и ступени. Я видел купол Храма, венчавшего эту структуру. До моего слуха донеслись крики Наставников, обучающих новичков, звуки скрещивающихся тисовых ножей, топот бегущих ног – штрафная пробежка по склонам. Кто-то рубил дрова. Кто-то гремел посудой.
