Целую вечность.
Затем он снял шапку в приветствии:
– Мир тебе, Ольгерд.
– И тебе мир, путник. Кем бы ты ни был.
Солнце достигло зенита. Близилось время обеда.
– Пригласишь в дом?
– Разумеется. – Я изобразил радушную улыбку. – После того, как ты назовешь свое имя, гость.
Он понимающе кивнул:
– Коэн. Зови меня так.
В голосе – легкая тень иронии. Вряд ли имя настоящее. А если даже и так – все равно оно ничего мне не даст. Я ведь обычный фермер и за событиями Тверди не слежу. Все, что меня интересует, – урожай картофеля и баклажанов.
Принимаю правила игры.
– Ты у меня в гостях, Коэн. Располагайся.
Я усадил его в плетеное кресло на террасе и принес из погреба кувшин холодного пива. Затем отправился на кухню, извинившись за отсутствие слуг. Развел огонь в очаге. Разогрел рагу с мясом и фасолью, нашинковал овощей в салат, разложил все по тарелкам и вместе с пшеничными лепешками поместил на медный поднос.
Коэн встретил меня дежурными хвалебными фразами о радушии здешних фермеров. Мы выгрузили все на низкий дубовый столик и принялись за еду. Коэн, казалось, уплетал все с не меньшим аппетитом, чем я. Вот только мысли его блуждали далеко. Он готовился к серьезному разговору. Я ждал. Наконец, разлив остатки пива по кружкам, я откинулся в кресле. Внезапный гость последовал моему примеру.
– Благодатный край. – Коэн огладил свою черную с проседью бороду, заплетенную в две косы. – И люди хорошие. Умельцы. – Говоря это, Коэн смотрел как бы сквозь меня. – В корчме болтают, будто здесь поселился мастер ножей.
Вот ты кто. Любитель дорогих рунических клинков. Так бы сразу… Но за работу мне браться нынче не с руки. Подумав, я решил спровадить пришельца восвояси:
– Всякое болтают, Коэн.
Он отхлебнул пива:
– Верно.
– У нас есть кузнец, – заметил я. – Если тебя интересуют клинки, он выкует все, что захочешь.
– Славный малый, – улыбнулся Коэн. – Но это не совсем то, что я ищу.
Настырный.
– Чего же ты ищешь?
– Кого, – поправил странник. И многозначительно посмотрел на меня. – Я ищу Ольгерда, мастера ножей из Ламморы.
Все. Маски сняты.
И во мне вскипела ярость.
– Здесь, – процедил я, – таких нет.
В его взгляде была насмешка.
– А кто есть?
– Фермер Ольгерд.
Коэн хмыкнул:
– Вот как. Но ведь прежде ты был мастером.
– Прежде.
Коэн резко выпрямился. Все в нем неуловимо переменилось. Маску добродушия сорвали чьи-то невидимые пальцы. Черты лица исказились. Теперь он смахивал на разбойника с большой дороги. И этот разбойник собирался атаковать. Его посох взметнулся над головой и описал размашистую девятку.
Путник не оставил мне выбора.
Я встал с кресла. И отскочил, разрывая дистанцию. Распростер руки – и ножи, скрытые в чехлах за потолочными балками, скользнули в них. Привычный холод рукоятей, еще не нагретых боем.
Мой противник выбросил вперед левую руку, посылая огненное заклинание. Три косых взмаха – отбил пламя простейшей защитной руной. Шар изменил траекторию, унесся в сад и озарил его яркой вспышкой.
