мы хотели избежать – хаотичный штурм дворца, в котором воевода засел с остатком личного войска. Люди вооружались чем попало и в гневе бросались на его стены, выкрикивая проклятья.
В ответ раздался короткий лай «маузеров», срезавший первые ряды атакующих. Остальные в испуге повернули обратно.
Я застонал, видя, как глупо умирают простые обыватели. Воеводе было плевать, что там есть и женщины и дети. Он спасал свою шкуру.
Стоило большого труда прекратить этот хаос. Стрельцы взяли в свои руки контроль над ситуацией, однако на подступах к дворцу осталось лежать много тел.
Понимая, что дров наломано немало и назад пути нет, подручные воеводы попытались вырваться из кольца окружения. Снова залаяли «маузеры», маленький отряд ринулся напролом.
Мы не были готовы к такому развитию событий. Запоздало бахнули пищали, окутывая пространство клубами дыма. Телохранители почти добрались до ворот, но «почти» не считается. Кио как чувствовал и оказался в нужное время в нужном месте.
Предатели легко бежали, лавируя между строениями и обходя возможные очаги сопротивления. Они безжалостно расстреливали всех, кому не повезло оказаться у них на пути. Большинство своих людей воевода отправил на неудавшийся перехват, и теперь с ним была жалкая кучка – четверо подручных. Однако в их руках имелось грозное оружие, и они умело владели им.
Так продолжалось до момента, когда коса нашла на камень. Кио бросил дротик, пробивший ногу одного из бойцов противника. Рана оказалась серьёзной, и телохранитель свалился возле подворья одного из домов. Хозяин подворья добил гада, насадив на вилы и тут же упал рядом, обливаясь кровью. Умирающий успел разрядить в него «маузер».
Сержант в прыжке свалил ещё одного телохранителя. Короткая рукопашная, и тот мёртв: клинок киборга вошёл ему точно в правый глаз.
У меня ещё остались патроны в ТТ. Я успел сделать три выстрела, прежде чем боезапас в обойме закончился. Две пули ушли в молоко, но последняя настигла мишень, пусть и не ту, в которую целился: воевода остался невредимым, однако теперь у него был всего один спутник.
И сразу же «ответка». Пуля из «маузера» сразила стоявшего возле меня стрельца. Он ойкнул и выпустил пищаль. Ему уже было не помочь, рана в области сердца кровоточила, а взгляд остекленел. Зато пищаль оказалась заряженной. Я подхватил её, прицелился и, чувствуя себя будто в тире, надавил на спусковой крючок, стреляя чуть-чуть на опережение. Расчёт был верным. Заряд выбил красное облачко в одежде воеводы. Он всплеснул руками, по инерции сделал несколько шагов, и упал, чтобы больше никогда не встать.
Последнего телохранителя добили практически сразу у ворот.
Над телом поверженного хозяина Царицыно толпились люди. В их взглядах читалась ничем не прикрытая ненависть.
– Жаль, теперь на кол не посадить. Заслужил, сволочь! – зло произнёс Роман.
Он сплюнул и отошёл в сторону. Там уже собирались стрелецкие десятники.
– Надо собирать народ. Нужно думать, что будет дальше. Без власти никак, сгинем.
– К князю в Кремль гонца зашлём. Пусть боярина своего нам во власть назначит, – предложил кто-то.
Его сразу поддержали.
– Дельная мысль! – воскликнул Роман. – Ежели что – я сам готов к Кремлю отправиться. Живота не пощажу, но доберусь!
– А покуда князь свое веское слово не скажет, надо решить, кто во главе Царицыно встанет.
– Чего гадать?! Степаныча давай! Он мужик хваткий, да и показал себя.
– Точно, Степаныча давай, – поддержали ещё несколько голосов.
Роман обратился к Степанычу, который слышал этот разговор.
– Что скажешь? Пойдёшь в воеводы?
– Кхм… А не староват я? – чуть пококетничал Степаныч.
– В самый раз! Не в женихи, чай, выбираем.
– Ну… Как общество решит.
– Не сомневайся! Все за тебя будут.
– Вот когда решит, тогда и… – Степаныч выразительно замолчал.
Уже вечером в Царицыно был новый воевода. Подавляющее большинство подало голос за Степаныча.
Глава 28
Солнце палило беспощадно. Сержант и я шли по бетонной дороге, поднимая шлейф пыли, изредка прикладываясь к
