фляжке с тёплой невкусной водой. Царицыно давно осталось позади, но я всё равно старался не оборачиваться. И без того душа наизнанку.
Там остались мои друзья, те, с кем успел практически сродниться: Степаныч, Надюшка, проревевшая всё прощание, Роман, другие стрельцы… Суждено ли нам увидеться снова? Кто знает?!
Новый глава поселения снова поделился содержимым своего тайника, так что проблема с оружием перед нами не стояла. Хватало и другой полезной экипировки. Например, удалось поживиться биноклем.
Где-то впереди спрятан таинственный объект «Амат». Когда возникала необходимость сориентироваться, я включал планшет и сверялся с проложенным маршрутом.
Если впереди слышался подозрительный шум, мы уходили с дороги и прятались. Для этой цели годилось всё: от развалин до небольших лесочков, в которых не росли дендромутанты. Порой и вовсе приходилось нырять в ямы или траншеи, вырытые во времена уличных боёв. Большинство неплохо сохранились и могли использоваться по назначению.
Во время привалов разговаривали на разные темы. Собеседник из киборга был так себе. О прошлой жизни говорил без охоты, разве что оживлялся, когда речь заходила о том, как он встретил Нечая, и как вместе с ним, пластуном Вышатой и маркитантом Василием (который, как позже выяснилось, был генетически выведенным убийцей) пробирался к Кремлю. Ему эти воспоминания доставляли удовольствие.
– И как оно в Кремле? – спросил я.
– Трудно передать словами. Там живут особые люди. Они привыкли сражаться, готовят себя к битве с самого рождения, вне зависимости от того, кто ты – дружинник или простой пахарь. Они все – воины, даже женщины, которые обороняют зубчатые стены не хуже мужчин. Надо побывать там, чтобы понять и прочувствовать.
– Может, и побываем когда-нибудь, – заметил я.
– Тебе покажется смешным, но я скучаю по друзьям, по Нечаю… Я верю, что с ними всё в порядке и надеюсь найти их с помощью «Амат».
– Не вижу ничего смешного. Друзьями нужно дорожить. Хотя… иногда друзья оказываются вовсе не теми, как думал. – Я вспомнил Вадима, предавшего меня вместе с женой.
Боль от измены самых близких людей давно ушла, но это не значит, что вспоминать о подобных вещах было приятно.
Киборг заметил перепад в моём настроении.
– Что-то связанное с твоим прошлым?
– Дела минувших дней.
– Ясно, – киборг замолчал.
Я достал из вещмешка «сухпай», приготовленный стараниями «невесты». Молодец, девчонка, постаралась. Немного пожевал и запил водой.
Меня снова вдруг пробило на философию.
– А ведь мы с тобой в чём-то схожи.
– Интересно… В чём же? – спросил киборг.
– Мы чужие для этого мира, реликты прошлого. Отголоски древних времён. Правда, я проспал в анабиозе двести лет, а ты всё это время сражался.
– Зато у тебя сохранилась память, а вот мою корёжили и чистили. И каждый раз я словно начинал с чистого листа, не всегда понимая, где я – человек, а где – машина. Приходилось делать страшные вещи, Игорь!
– Я тоже был на войне и тоже совершал поступки, которыми не могу гордиться. Война – грязь, нельзя пройти её и остаться незапачканным. И мне хорошо знаком компромисс с совестью. Есть то, чем я никогда и ни с кем не поделюсь. Некоторые говорят, что они выполняли приказы, но это не оправдание. Знаешь, мы – солдаты и сможем понять друг друга. А теперь, – я встал, – надо идти. Привал закончен. Чем раньше доберёмся до «Амат», тем скорее остановим шайнов и найдём Нечая. Пожалуй, я бы с удовольствием познакомился с ним.
– Не сомневаюсь. Он тебе понравится, – кивнул кио.
Мы вышли из временного укрытия. Огляделись: в видимой зоне ничего опасного. Можно продолжать путь.
– Эх, дороги, пыль да туман! – вполголоса пропел я.
– Ничего, немного ещё осталось, – сказал киборг.
Осторожность осторожностью, но даже она порой даёт сбой. Особенно, когда отмахаешь добрый десяток километров по пересечённой местности. Атаку живых мертвецов прохлопали оба: и я, и Сержант.
