подругой? Пожалуй, да: в море сейчас много ведьм – девять, если точнее. И только три подходящего возраста. И лишь одна ранена. – Тень помолчала, а потом насмешливо добавила: – Это ты ранена, если вдруг непонятно».
«Кто, – начала Ноэль, хотя ей стоило немалых усилий произнести хоть слово. Ее голос звучал, словно за тысячу миль отсюда, и она волновалась, не говорит ли вслух, – может, поэтому горло перехватило. – Кто ты такая?»
Тень торжествовала, и ледяная струйка скользнула по спине Ноэль.
Затем Тень засмеялась снова – так раскатисто, как Ноэль никогда не смеялась.
Слышать собственный голос, ставший чудим, было ужасно.
«Ты первый человек, который меня чувствует, – воскликнула Тень. – Никто, даже Ведьмы истины, не могут слышать, что я говорю. Они просто выполняют приказы. Откуда ты знаешь, что я здесь?»
Ноэль не ответила. Только один вопрос пронзил ее тело огнем. Точнее, ее правый бок.
Однако, похоже, Тень не нуждалась в ответе. Она прижалась ближе к Ноэль, пальцы копались в ее мыслях. Они обшаривали все самое сокровенное, надеясь найти то, что им нужно.
«Ну надо же, – прошептала Тень. – Ты очень больна, и если ты умрешь, я ничего не узнаю. Хотя от тебя узнать что-либо трудно – ты слишком замкнута. Тебе говорили об этом раньше?»
Ответ снова был не нужен. Вместо этого в голове Ноэль прогремел требовательный вопрос:
«ТЫ ПУТЕШЕСТВУЕШЬ С ВЕДЬМОЙ ПО ИМЕНИ САФИЯ?»
Внутри у Ноэль все перевернулось. Лед, стекавший по позвоночнику, прорвался наружу паникой.
Это не плод ее воображения, Ноэль была уверена. Тень была реальной, она хотела причинить вред ей и Сафи – огромный и серьезный вред.
Ноэль направила все силы и магию на то, чтобы скрыть свои эмоции, мысли и знания, не выпустить их наружу.
Но она не успела. Тень уловила ее страх и вцепилась в него.
«Да, да, с Сафи! Иначе бы так не реагировала! О, Мать-Луна сегодня ко мне благосклонна! Все оказалось куда легче, чем я ожидала. – От радости Тень пошла рябью и почти исчезла. Ноэль представила, что та хлопает в ладоши. – Король будет счастлив, что я это разузнала. Так счастлив! Но постой… – Радость Тени внезапно исчезла. – Ты должна остаться в живых, сестрица Ведьма Нитей. Как иначе я отыщу тебя, когда придет время?»
Время? Какое время? Ноэль была не в состоянии говорить. Не в состоянии требовать от Тени ответа.
Тень выкрикнула только: «Мы еще встретимся снова!» – и темная, застывшая реальность исчезла.
Ноэль окончательно проснулась.
Следующие несколько минут она лишь смутно видела монахиню, помогавшую Ноэль сесть, и Нити Сафи, заполнившие всю каюту. Мир вращался, раскачивался, в глазах вспыхнули звезды.
– Сафи?
– Я здесь, Ноэль.
Ноэль позволила себе чуть-чуть расслабиться, пока монахиня проверяла повязки. Но ей понадобилось немало самообладания, чтобы не закричать от боли.
Даже изо всех сил скрывая свои страдания, Ноэль не смогла сдержать стон, когда монахиня принялась разматывать ткань.
– Я знаю, что это больно, – пробормотала монахиня. Ее Нити натянулись и стали зелеными. – Но я должна убедиться, что рана чистая.
«Ты тяжело больна» – так сказала Тень. Наблюдая за тем, как над Сафи и монахиней дрожали серые Нити, Ноэль не сомневалась, что это правда.
Она схватила монахиню за руку и попыталась поймать ее взгляд.
– Я умру? – Ее слова прервал кашель.
– Конечно, нет, – ответила монахиня, поднося бурдюк с водой к губам Ноэль.
Ноэль оттолкнула воду:
– Мне не нужно напрасных надежд. Мне нужна правда.
Монахиня оставалась спокойной.
– Ты… ты могла умереть. Мышца околдована. Проклята. Но я делаю все, что могу, чтобы сохранить кровь чистой.
Ноэль чуть не засмеялась. Конечно, Корлант должен был проклясть свою стрелу. Неудивительно, что он выглядел таким самодовольным, когда попал в нее. Он знал, что рана в любом случае смертельна.
Но почему? Ноэль не могла найти причин, по которым Корлант хотел, чтобы она умерла в таких муках, – и Гретчия явно тоже об
