таким глубоким, он, наверное, смог бы назвать лишь трех людей, которые могли позволить себе такое.
Но Мерик был слишком погружен в сон, и его мозг не мог включиться так же быстро, как инстинкты.
Он ухватился за пальцы на груди, вскочил на ноги, перевернул нападающего… и вдавил колено между ног противника.
Его веки распахнулись, дыхание было прерывистым, все тело готово к бою.
И тут он увидел голубые глаза, почти черные в лунном свете.
– Донья. – Одна его рука подняла пыль рядом с ее головой, а другой он сжал ее запястье.
Она испуганно съежилась. Мерик никогда не видел, чтобы она так делала, и даже представить такое не мог. Ему это не нравилось.
Хотя он действительно хотел почувствовать ее под собой. Очень сильно.
Она крутанула рукой, высвобождая запястье из захвата Мерика. И ему казалось, что он чувствует своей грудью биение ее сердца. Слышит его сквозь нарастающий шторм и бесконечную песню леса – хотя, возможно, это было его собственное сердцебиение.
Сафи облизала губы.
– Что… ты делаешь? – Ее шепот щекотал Мерику подбородок. По шее пробежали мурашки.
– А ты что делаешь? – прошептал он в ответ. – Шаришь по моим карманам?
– Ты храпел.
– А ты пускала слюни, – ответил он слишком быстро и слишком резко. Факт, что он храпит, был общеизвестен.
Сафи извивалась под ним, будто пыталась освободиться, но Мерик не хотел разбудить Иврену и Ноэль на другой стороне костра – там, где должна была спать и Сафи.
Мерик скользнул свободной рукой ей под голову и приподнял, чтобы лучше видеть лицо. Но его голова заслонила освещающий ее лунный свет, и все, что он теперь видел, – сверкающие глаза.
– Скажи мне, – начал он медленно, – правду, донья. Зачем ты запустила руку мне под рубашку? Хотела воспользоваться тем, что я сплю?
– Нет, – воскликнула она, приподняв подбородок. – Я всего лишь пыталась тебя разбудить. Чтобы ты прекратил храпеть.
Она снова пошевелилась, тело под Мериком напряглось – это был знак, что ее гнев растет. Если Мерик не отпустит ее в самое ближайшее время, ее ноги сплетутся с его ногами, пальцы обхватят ладони, а глаза начнут гореть так, что любое сопротивление станет невозможным…
Потому что защитные силы Мерика были уже на исходе. Мало того, что он провел скверный день верхом, так еще и узнал, что Сафия связана с ним Нитью сердца. Что возникшая между ними страсть – судьбоносна и реальна…
Это было больше, чем он готов выдержать.
Мерик резко выдохнул. Неважно, как сильно его пальцы и губы хотели этого, он не мог позволить осуществиться своему желанию. Сафи ясно дала понять свою позицию. Он будет ждать и надеяться, что она изменит решение.
Он ослабил хватку, высвободил руку из-под ее головы и отстранился.
Ее спина выгнулась.
Мерик замер.
В груди саднило. Сладкая боль прошила его по спирали, притягивая к Сафи. Будто их Нити сердца были абсолютно материальными, и они физически связаны. Словно любое его движение вызовет у нее ответное.
Мерик всматривался в ее лицо. Сафи сильно отличалась от женщин с его родины. Ее волосы были светлыми, как песок, а глаза – цвета моря.
– Как… – Он вздохнул. – Как ты можешь отрицать то, что между нами происходит?
– Я не отрицаю этого, – прошептала она. – Но я этого не хочу. Я не готова к чему-то настолько необратимому.
– Ты думаешь, я готов? С суженой Леопольда, ни больше ни меньше! Будто у меня и без того мало проблем, донья.
Ее губы приоткрылись, но прежде чем она успела ответить, Мерик соскользнул с нее и лег на спину. Холодный воздух коснулся груди, но не успокоил. Принц смотрел на облака, но это тоже не помогало замедлить биение сердца.
Он положил руку на глаза, чтобы не видеть небо. Чтобы пригасить горящее, острое чувство, что Сафи рядом. Каждая капля его колдовства и каждый дюйм его тела реагировали на нее…
– Я не могу это сделать, – наконец признался он ей. Признался себе самому. Затем он вскочил, подхватил с одеяла свой мундир и зашагал в сторону леса. Ближе к морю.
Уходя, он накинул мундир. Почему-то, надев его, он начал чувствовать себя спокойнее. Чувствовать свою власть… Пока не
