гнева запросто! Вот чудеса!.. За Дафну не волнуйся. Она жива и здорова! Как я могу причинить зло той, кого люблю!
– Никого ты не любишь. Ты типичный злобный неудачник, который пытается самоутвердиться, – сказал Меф.
– Возможно, – легко согласился Варсус. – Но ведь теперь ты будешь со мной биться?
– ДА!
– Значит, я добился своего. Тогда начнем!
И прежде, чем Мефодий сообразил, что Варсус собирается делать, тот провел по артефакту кинжалом, очищая его, и вставил прозрачный сосуд в трещину.
– Разве ты не видел, что она была залеплена глиной? Почистили – и вот вам место.
Камень сомкнулся вокруг сосуда как живой, сомкнулся так, что не было уже в мире силы, способной извлечь его назад. Оказавшись внутри камня, эйдосы запульсировали мягко и без страха, точно звали кого-то.
– Забавно, да? – любуясь мерцанием, сказал Варсус. – Похоже, камень знал все наперед… Хотя для него-то времени нет! Он движется из будущего в прошлое так же, как из прошлого в будущее! То есть, по идее, побежденный мной Арей уже где-то там…
– Нет, он пока еще где-то здесь! – произнес глухой голос, и на плечо Варсусу лег длинный, выщербленный во многих сражениях меч.
Пастушок вскинул голову. Над камнем, прямо в воздухе, завис Арей. Барон мрака был в красном свободном одеянии с темными вставками. Лицо суровое, усы черные, борода с проседью. Как и его меч, Арей был материален, и лишь ноги, не касавшиеся камня, едва заметно рябили. Когда он говорил, воздух с усилием пробивался через разрубленный нос. По сторонам Арей смотрел с недоумением, точно существуя одновременно в двух мирах и пытаясь разобраться в них и наложить один на другой.
Страх, мелькнувший было на лице у Варсуса, сменился торжеством.
– Да! – воскликнул он, и в руке у него появилась рапира. – Сбылось! Я буду биться с Ареем!
Барон мрака цокнул языком:
– Нет, мальчик. Не будешь!
– Буду! Я хочу быть первым!
– Быть первым – это груз. Прежде всего груз страдания. Наш же груз настолько разный, что биться с тобой мне не позволят. Ты не поймешь сейчас почему, но это так.
– Я тоже страдал! – крикнул Варсус.
– Нет, – сказал Арей, усмехаясь. – Не страдал. Ты произвольно создавал себе проблемы, чтобы пообижаться на весь мир, но что такое истинное страдание ты пока понятия не имеешь.
Вспыхнув, пастушок попытался хлестнуть рапирой по мечу Арея, однако с его рапирой произошло то же, что и с кулаком Мефодия, когда он хотел ударить Варсуса. Рапира, замедлившись, почти застыла в воздухе.
Арей даже не пошевелился.
– Я же говорю: не суждено! – сказал он.
– Я слышал, когда-то вы вселили в Мефодия дух Хоорса! А теперь Мефодий может впустить в себя ваш дух! – крикнул Варсус. – Я надеялся на это! Что вы будете биться со мной в теле Мефодия!
– Нет, – сказал барон мрака. – Мефодий будет биться с тобой один. Я знаю, что он не примет моей помощи.
– Да, – угрюмо признал Буслаев. – Не хочу, чтобы меня дергали за руки и за ноги как марионетку. Но мне нужно время на подготовку! Я не умею играть на флейте! И летает он лучше меня!
Во взгляде Арея сочувствия Мефодий не обнаружил.
– Ты справишься, синьор-помидор! Я научил тебя всему, что умел! Не научил только верить в себя! Иди и сразись!.. С ним надо покончить. От одного такого добренького гадостей всегда в десять раз больше, чем от трех записных негодяев! Но пусть дуэль будет не на шесть и по хлопку, а с двух вершин!
– С двух вершин? – жадно переспросил Варсус. – Как это?
– Спросите у Диона. Все равно вам нужен будет хотя бы один секундант.
– А вы? Может, вторым секундантом? – предложил Мефодий.
Арей посмотрел на свои ноги:
– Рад бы, но не смогу покинуть камень. Я теперь существую только рядом с ним или внутри его. Ну или меня опять затянет в то невеселое место, откуда я столь любезно был извлечен!
Чтобы связаться с Дионом, Варсусу пришлось отойти от артефакта. Арей и Мефодий остались одни. Багрова, который по-
