– Желаешь убедиться? – мягко предложил Лигул. – Изволь. Как-то солнечным эдемским днем один молодой страж гулял по буковой чаще, наслаждаясь игрой света на листве. Неожиданно он увидел на тропинке флейту. Она показалась молодому стражу очень знакомой… Кто же потерял ее? Не девушка ли? Девушки – они вечно все теряют.
– Нет! – торопливо выкрикнул Варсус.
Глава канцелярии осклабился.
– Хорошо, замолкаю! – сказал он. – Только имей в виду: чем сильнее ты негодуешь, тем ярче все вспоминаешь!.. О, какие детали!.. О, а вот этого я почему-то не знал! Должно быть, просмотрел!
Варсус резко поднялся. Вскинул голову.
– Я ухожу! Или убейте меня! – произнес он резко, готовый, если надо, принять смерть.
Охранники Лигула дернулись, но глава канцелярии остановил их небрежным движением маленькой ручки.
– Не трогать! Пусть уходит! – разрешил он. – Только вот беда: никуда ты не уйдешь!
– Уйду!
– Правда? И оставишь нам дудочку и рапиру?.. Ну давай!
Варсус застыл. Потом угрюмо опустился на краешек стула.
– И потом, согласись, что это была поза… – продолжал добивать его Лигул. – Красивый и бессмысленный жест, который ты сам презираешь, потому что ты мальчик умный!.. Куда тебе уходить? В подземный переход к Корнелию? Там пахнет псиной, поскольку Корнелий держит там свою собаку… Однако если хочешь, этот вопрос мы решим…
Лигул обернулся к Азгуду. Тот деловито кивнул и, отмечая что-то в блокноте, негромко уточнил: касается ли решение вопроса только собаки или речь идет и о Корнелии тоже?
– Нет! – крикнул Варсус. – Не смейте!
Азгуд вопросительно взглянул на Лигула. Тот вздохнул:
– Ну ладно… Это всегда успеется… В конце концов, это не я собираюсь спать на одном диване с собакой, которая пинается во сне задними лапами, потому что вычесывает блох… А теперь ближе к делу, дорогой Варсус! Не все так скверно, как тебе сейчас представляется! Мрак в моем лице может предложить тебе многое, включая и бой с Ареем, заметь!.. Если ты победишь, лучшие рубаки признают тебя. Опять же и свет вынужден будет с тобой считаться.
– Плевать мне… И вообще: Арея обезглавили, – буркнул Варсус раньше, чем успел ужаснуться тому, что Лигул знает его заветную мечту.
– Да, – легко согласился начальник канцелярии. – Но и Хоорс тоже был мертв. Но это не помешало ему однажды войти в тело Мефодия и биться с Ареем… Но о деталях чуть позже! Пока же мне нужна от тебя одна услуга!
Варсус опять вскочил:
– Я не оказываю услуг мраку!
– Как? Ты не хочешь сделать то, с чем в свое время не справился Арей? – удивился Лигул.
Варсус осекся и опять сел. Это становилось уже смешным. Прямо приседания какие-то. Сел – встал, встал – сел. Он понимал это, как понимал и то, что и Лигул все прекрасно подмечает.
– История такая, – спокойно продолжал горбун, глядя не столько на Варсуса, сколько на его забрызганные грязью ботинки. – Позволь мне начать ее издали. После безвременной гибели Кводнона мне пришлось встать у руля. Я прекрасно понимал, что не обладаю многими свойствами почившего владыки. Я не рубака… Глаза у меня не горят… Я не умею увлекать вдохновенным словом! Не обманываюсь сам, обманывая других, и так далее… И страха, такого, как вселял Кводнон во всякого, кто его видел, я вселять не могу… Я прекрасно осознавал все свои минусы. Как осознавал и то, что у меня имеются некоторые достоинства: трудолюбие, постоянство, способность к системной работе, которыми, увы, мой предшественник не был наделен в полной мере.
Лигул скромно откашлялся и, не удержавшись, кончиками пальцев погладил себя по лицу. Пальцы у него были тонкие, очень красивые, за исключением одного крайнего сустава среднего пальца на правой руке. На этом суставе у него выступала мозоль от пера.
– Назвать себя владыкой мрака я не осмелился, лишь главой канцелярии… Я вполне доволен той небольшой ролью, которая мне отведена… Не все рубаки меня признали. Первые десятилетия были трудными. Некоторые, как, например, тот же Арей, позволяли себе резкие высказывания. Не терпя его в Тартаре, я удалил Арея в человеческий мир, и он, выбрав уединенное место, поселился в Приграничье. Ты слышал о Запретных землях?
– Кое-что, – сказал Варсус.
Горбун удовлетворенно кивнул:
