лицо. Она, видимо, нервничала.
– Вы знаете, где я живу, – наконец сказала она. – Если понадобится, зовите.
Она мягко коснулась его губ одни пальцем. Палец был очень холодный. Попятилась в коридор и замерла, глядя на Тень, не пытаясь уйти.
Тень закрыл дверь и услышал, как ее шаги удаляются по коридору. Снова лег.
А вот дальнейшее точно было сном. Ему снилась его жизнь, перепутанная и скособоченная. Вот он в тюрьме, учится фокусам с монетками и убеждает себя, что любовь к жене поможет ему выжить здесь. А то вдруг Лора мертва, он на свободе, работает телохранителем у старого мошенника, который велел Тени называть себя Средой. А потом его сон заполонили боги: старые забытые боги, нелюбимые и брошенные, и боги новые, мимолетные испуганные создания, одураченные и растерянные. Путаница невероятностей, «колыбель для кошки», что превратилась в паутину, что превратилась в сеть, что превратилась в спутанный клубок, огромный, как весь мир…
Во сне он умер на дереве.
Во сне он восстал из мертвых.
А после была тьма.
В семь зашелся визгом телефон у кровати. Тень принял душ, побрился, оделся и уложил свой мир в рюкзак. Потом спустился в ресторан позавтракать: пересоленная овсянка, вялый бекон и маслянистая яичница. А вот кофе был на удивление хорош.
В десять минут девятого он ждал в холле.
В четырнадцать минут девятого вошел мужчина в дубленке. Он сосал самокрутку. Мужчина бодро протянул руку.
– Вы, должно быть, мистер Лун, – сказал он. – Моя фамилия Смит. Подброшу вас в большой дом. – Рукопожатие у него было твердое. – Ну вы и
«Но я бы вас завалил» осталось непроизнесенным, однако Тень все равно расслышал.
– Говорят, что так, – ответил он. – Вы не шотландец.
– Я? Да ни в коем случае, приятель. Заехал на недельку проследить, чтобы все шло как положено. Я лондонский мальчонка. – Вспышка зубов, лицо что топор. Лет сорок с гаком, решил Тень. – Пошли в машину. Все вам расскажу по дороге. Это ваши вещи?
Тень вынес свой рюкзак к машине – заляпанный «Ленд-ровер», мотор не выключен. Тень забросил рюкзак назад, сам сел спереди. Смит напоследок затянулся самокруткой, от которой осталась только микроскопическая белесая бумажка, и выкинул ее в окно с водительской стороны.
Они выехали из поселка.
– Так как же произносится ваше имя? – спросил Смит. – Бальдр, Бальдур или как? Типа Чолмондли на самом деле произносится Чамли.
– Тень, – сказал Тень. – Меня называют Тень.
– Ясно.
Пауза.
– Итак, – сказал Смит, – Тень. Не знаю, что вам старый Гаскелл рассказал про вечеринку.
– Кое-что.
– Ладно, вот самое важное. Что бы ни случилось, обо всем молчок. Ясно? Что бы ни увидели – люди малость веселятся, никому ни слова, даже если узнаете кого, – ну, вы поняли.
– У меня плохая память на лица, – сказал Тень.
– Вот молодчина. Мы тут только для того, чтобы все отлично провели время и никто им не докучал. Они издалека сюда едут.
– Понял, – сказал Тень.
Они подъехали к парому. Смит припарковал «Лендровер» у обочины, забрал багаж и запер дверцу.
За переправой их ждал точно такой же «Лендровер». Смит отпер дверцу, забросил багаж назад и выехал на проселок.
Они свернули еще до маяка и некоторое время молча ехали по проселку, который вскоре обернулся овечьей тропой. Несколько раз Тени приходилось вылезать и открывать ворота; подождав, когда «Лендровер» проедет, он их закрывал.
В полях и на низких каменных парапетах сидели вороны – огромные черные птицы, они провожали Тень безжалостными глазами.
– Значит, были в кутузке? – вдруг спросил Смит.
