Карат мысленно похвалил себя за альтруизм, без его вмешательства тут бы точно все быстро закончилось. Громко свистнул, пытаясь привлечь внимание. Надо, чтобы девочка свернула, помчалась прямиком на Карата. Трава на пастбище почти под корень подъедена, колеса, конечно, станут крутиться медленнее, но до полной остановки не дойдет. А тварь после такого маневра побежит по одной линии, не придется делать поправку на ее скорость. Да и дистанция тут не больше сотни метров, условия, будто в тире, даже никчемному стрелку трудно промахнуться.
Асфальт закончился, юная велосипедистка объехала громадную машину непонятного назначения и со всего маху влетела на щебень. Из-под разогнавшихся колес полетели камни, скорость мгновенно упала, рубер от радости заурчал столь мощно, что Карат расслышал каждую нотку.
А далее случилось совсем уж страшное – девочка на остатках скорости скрылась за асфальтоукладчиком и оттуда уже не выехала. Все – велосипед остановился окончательно. Сейчас тварь туда сиганет и порвет добычу на мелкие клочки, а Карат не то что стрельнуть, он даже рассмотреть ничего не сможет.
Палец напрягся на спусковом крючке, придется бить именно сейчас, и плевать на все неудобства. Дистанция всего ничего, он обязан попасть.
Но девочка сумела удивить, выскочила из-за асфальтоукладчика, бросив там ставший обузой велосипед. И куда же теперь направится? С разбега в реку? Это стоящая идея, если забыть о далеко протянувшемся мелководье и дышащей в затылок твари.
Все – времени у девчонки не осталось.
Нет, она выбрала не реку. Вместо этого ловко запрыгнула на платформу автокрана и далее начала карабкаться по его задранной стреле.
– Куда же ты, глупая? – под нос пробурчал Карат. – Это пугало куда ловчее тебя, так далеко не уйдешь.
Опыт такого бегства у него был, еще помнилось, как похожий рубер забирался на заводскую трубу. Он мог легко стать чемпионом по скоростному карабканью на высоту.
Монстр все осознал, заурчал еще радостнее и заметно сбавил ход. Теперь ему торопиться некуда, дичь сама загнала себя в ловушку. Похоже, давно преследует, все помыслы лишь об одном, даже на свист Карата не обернулся, проигнорировал. Вся вселенная зараженного сейчас сосредоточена в голоногом куске мяса, который в отчаянии карабкается на вершину стрелы автокрана, постороннему в этой сладкой картине нет места.
Карат тоже не торопился. У твари теперь одна дорога, и на этой дороге даже неважнецкий стрелок может устроить монстру достойную пакость.
Пусть карабкается, Карат подождет.
Рубер легко взобрался на машину, от души двинул по стреле кулачищем, но видимого эффекта этим не достиг, разве что девочка взвизгнула от резкого звука. Догадавшись, что физической силой эту опору не сокрушить, начал ловко забираться следом за беглянкой.
Но как бы ловко это ни делал, с прежней скоростью сравнить невозможно. Монстр почти остановился, превратился в малоподвижную мишень.
Палец выбрал последние миллиметры свободного хода спускового крючка. Карат целился в середину спины – наиболее доступную цель, в голову, мотавшуюся из стороны в сторону, попасть труднее. Он помнил, что там и сзади, и спереди располагаются защитные костяные пластины, и так же хорошо усвоил, что используемая пуля может справиться с броней современного бронетранспортера на дистанции в несколько сотен метров.
Что ей какая-то кость, пусть даже отросшая на мутанте.
Рубер, успев преодолеть лишь треть подъема, резко дернулся, неловко замахал руками и, потеряв опору, рухнул спиной вниз, смяв крышу кабины своим немалым весом. Вскакивать не стал, продолжал неистово биться в лежачем положении, отчего почти сразу скатился, скрывшись из поля зрения.
Лязгнул затвор, выбросив пустую гильзу и загнав новый патрон. Карат поднялся, неторопливо направился к месту действия, неотрывно глядя на автокран. Машина стоит уединенно, если тварь шмыгнет оттуда влево или вправо, он это заметит.
Неполные сто метров прошел быстро, но приближаться к автокрану не стал, обогнул его по крутой дуге. И в конце ее увидел, что рубер никуда не делся, так и валяется на другой стороне. Левая рука непрерывно лупит по земле, разбрасывая щебень, правая зажимает рану в груди, пытаясь остановить фонтанирующий поток почти черной крови.
Навылет пробило, никакие пластины не помогли.
Рубер, заметив Карата, хрипло заурчал, перевернулся на бок, оставив рану в покое, начал загребать одной рукой, ползком
