– В кого?
– В зомби и чудовищ.
– Это никакие не зомби, я уже говорил тебе.
– Я помню, но некоторые очень похожи на зомби.
– Если они тебя покусают, сама такой не станешь.
– Хоть что-то хорошее в них есть. Ты и правда собрался стрелять?
– И зачем оно мне надо? Патроны куда дороже, чем эта мелочь. Пусть бегают, они нам ничего не сделают. Справа могут появиться другие, вот это уже опасно, потому что мы пойдем именно справа, под самым берегом.
– Зачем идти под берегом?
– Затем, что дальше русло сильно сужается, и мне не нравится та трава слева. Похоже, там тянется мель, по ней твари смогут дойти до лодки, а мне не хочется с ними связываться. Так что ты поглядывай направо и чуть что предупреждай. Готова? Начали.
– Стой! О чем предупреждать?
– Да о чем угодно. Как только увидишь что-то странное или тем более угрожающее, сразу говори.
Карат приналег на весла, изо всех сил разгоняя лодку. Тут тебе не суша, со скоростью спринтера двигаться нельзя, но все равно и минуты не пройдет, как будут в безопасности. Нервирует, конечно, опасная близость правого берега, но пока что он чист, а твари мгновенно не материализуются.
Зато на левом берегу то еще оживление – мертвяки забрались на мелководье, бредут, наматывая на ноги гирлянды водорослей. Все равно не достанут, можно не обращать на них внимания. За все время пути лишь несколько тварей рискнули устроить заплыв, но, за исключением случая возле погибшего поезда, все попытки выглядели комично.
Недоразвитые зараженные плавают немногим лучше топора.
Вот уже половина опасного участка пройдена. Голый пляж заканчивается, дальше начинается травянистый берег, местами поросший раскидистыми ивами. Между деревьями виднеются лодки и катамараны, предназначенные для отдыхающих, земля утоптана, густых кустов, где можно устроить засаду, нет. Ничего опасного в глаза не бросается, ерунда осталась, практически прорвались.
– Карат, впереди чудовище, – с легкой дрожью в голосе сообщила девочка.
Тот обернулся, но ничего не увидел.
– Где?
– Не знаю. Мне кажется, что оно вон под той лодкой. Больше ему прятаться здесь негде.
Понятно, что пассажирка указала на перевернутую лодку. Ведь такая одна на весь берег, остальные стоят ровно. И чудовищами она называет лишь развитых тварей, вся мелочь для нее – просто зомби.
Но сколько бы Карат ни таращился, ничего похожего на здоровенного зараженного не заметил, о чем и сообщил:
– Я ничего не вижу.
– Но оно там. Оно точно там.
Пару раз взмахнул веслами и оставил их в покое, лодка продолжала двигаться по инерции. Ухватился за винтовку. Может, спасенная и фантазирует, но Улей – такое место, где даже на явную ахинею приходится реагировать.
Увидев, что лодка сбавляет ход, одна из тварей не выдержала, прыгнула в воду, неуклюже барахтаясь, поплыла к вожделенной добыче. Карат в ее сторону даже не покосился, этот рывок им ничем не грозит. Хотя кот резко заволновался, вот только не на мокрого лотерейщика смотрит, а вперед. Впрочем, он часто проявляет признаки беспокойства без видимого повода.
Мирно лежащая кверху днищем лодка взмыла над землей, едва с ней поравнялись. Скрывавшийся под ней мелкий рубер сиганул на несколько метров с таким расчетом, чтобы приземлиться Карату на голову. Все шансы были на его стороне, реакция обычного человека ограничена, до берега всего ничего, и секунды не пройдет, как на борту начнется бойня.
Вот только с Каратом нехитрые расчеты твари не сработали. Тот сидел наготове с винтовкой в руках и в нужный миг лишь напряг уши, мгновенно ускорившись до фантастических значений. А потом прицелился в середину головы твари, выбрал почти до конца свободный ход спускового крючка и, вернувшись в обычный режим, просто его дожал, там на пару волосинок оставалось.
Отдача двинула в плечо, а фундаментальный закон физики гласит, что всякое действие равно противодействию – аналогичную работу проделывает и пуля, передавая импульс цели. Пусть она пронзила переносицу рубера навылет, но все равно растеряла при этом часть энергии. От сильнейшего толчка башка твари неприглядно запрокинулась, тело рухнуло с недолетом, обдав всех сидевших в лодке брызгами. При этом монстр не попытался ухватиться за борт и вообще не шевелился.
