Лииниде, маленьком замке на границе Диэдима. Часть армии он отправил севернее, часть южнее, но знал, что сможет быстро собрать её обратно – в этой части графства были отличные дороги.
Он знал, что простое стояние на границе долго не продлится – Хильдар пришёл сюда не затем, чтоб просто поговорить и попугать. Он пришёл красиво, с блеском побеждать. Другое дело, что у армии Овеяния планы были чуть-чуть другие – она желала побеждать эффективно и дёшево, красота и блеск, само собой, ей безразличны.
Через пару дней он выяснил, что именно удалось сделать Хильдару. И поспешил в Лестницу к сестре.
– Они с налёта взяли замок Риш. Помнишь его? Его ещё называют Обломком.
– И что же? – Ианея ещё была с ним холодна.
– Теперь ждём, когда наш сосед захочет обратно свой замок и осознает, что самому ему не справиться.
– Мы должны ждать, пока нас позовут?
– Именно так.
– А до тех пор, получается, вынуждены будем стоять на границе? Позволь тебе напомнить – такое стояние стоит недёшево.
– Ты мыслишь в правильном направлении. Да, нам это обойдётся недёшево, но герцогине кампания стоит ещё дороже. Кроме того, следует принимать в расчёт ещё один момент. Войско её светлости, конечно, сковывает наши силы, лишает нас простора для действий, однако при этом ещё и мешает вывозить из Лестницы зерно, снабжать хлебом и прочими товарами большинство графств и герцогств…
– Значит, именно этого её светлость и желает? – Ианея в возмущении замолчала. Всё то, что она могла высказать в адрес герцогини, звучало бы слишком мягко и блёкло, а более крепкие выражения были для принцессы невозможны. – Именно этого? Не ей – значит, и никому?!
– Нет, Ианея. Сперва послушай. Если бы решения принимал Хильдар, от него можно было бы ожидать подобного, но не от герцогини. Она слишком умна для такого глупого шага. Попытка взять Лестницу в кольцо блокады восстановит против Овеяния абсолютно весь Лучезарный. В результате именно герцогиня будет обвинена в том, что государство останется без зерна, и она должна это понимать. Это будет означать её безусловный и скорый проигрыш.
– О чём ты говоришь? На что намекаешь?
– На то, что если армия герцогини действует в соответствии с её планами, значит, она не планирует длительное стояние на границах Диэдима, и скоро ситуация разрешится. Она так или иначе разрешится, и опасаться нам нечего, у нас достаточно войск. Если же распоряжаться начал Хильдар, то мы сможем развернуть всё в свою пользу, у нас есть великолепная возможность для этого – и в политическом смысле, и в военном.
– Так что же ты предлагаешь?
– Пока – ждать. Вернуть часть войск в Лестницу, часть расквартировать в ближайших крепостях. Мы соберём их, как только солдаты Овеяния рискнут высунуться из Риша. Если раньше того граф Энгильдея нас не позовёт.
– Противно думать, что мы, дети короля, должны дожидаться, пока сын графа будет готов позвать нас на помощь.
– Я подозреваю, что сын графа боится оказаться под твоим влиянием, потому и медлит. И справедливо боится, тебе ведь именно этого и хочется – забрать в руки весь Синеард или хотя бы большую его часть!
– Я хочу, чтоб семья делала всё по закону, Конгвер. Хочу, чтоб все вопросы мы решали так, как и следует – коллегиально. Только для этого я и пытаюсь увеличить своё влияние, ни для чего больше.
Её брат печально качнул головой.
– Но кто из семьи согласится на коллегиальное управление королевством? Ты, я, Эшем и сёстры, которые ничего не решают. Аранеф, Бовиас, Тейир и в особенности Хильдар просто в лицо тебе рассмеются, вздумай ты предложить… Не знаю только, как бы отреагировал Гадар. Что думаешь? Как, считаешь, твой брат отнёсся бы к идее Общего совета?
Ианея, расстроенная, лишь покачала головой.
– Я давно уже не представляю, к чему и как мог бы отнестись Гадар…
После освобождения из плена и несостоявшегося Выбора Гадар твёрдо решил, что с него довольно приключений. Такой злости на Аранефа он не испытывал раньше никогда. Его заключение, конечно, больше было похоже на беспробудный отдых; принц, вообще говоря, мало что запомнил. Но помимо пьянства и пары служанок, однообразно его развлекавших, были ещё часы размышлений, когда вино уже не лезло, а сознание пока бодрствовало.
И тогда-то он стал размышлять о том, что с Аранефом, пожалуй, ему не по пути. Аранеф ждёт, что всё семейство будет у него
