Эдвард отрешенно смотрит в потолок. Нужно подняться, забрать то, что принес Спичка. Сомнений уже давно не осталось – зараза все-таки достала его. Теперь остается выяснить, хватит ли у него сил выздороветь.
– Чертова дрянь, – едва слышно бормочет Сол. – Не с тем ты связалась. Я не какой-то дикарь-заморыш. Я знаю, как надо лечиться… А, черт… кого я обманываю?
Как готовится противочумная сыворотка, Эд знает сугубо теоретически. К счастью, полученных на лекциях ОБЖД знаний хватило, чтобы вспомнить, что проще всего такую сыворотку получить из убитых температурой чумных палочек. Сыворотка из живых палочек эффективнее, но для ее приготовления нужно грамотно применить бактерицид. О том, что это такое, у Эда сохранились только смутные воспоминания.
Он переводит дыхание. Спичка принес пенициллин. Точнее, плесень, которую Эд намеревался использовать как антибиотик. Биосинтез, которым из плесени должен получиться бензилпенициллин, для Сола – тайна за семью печатями. К тому же он понятия не имеет, поможет ли ему употребление плесени в сыром виде.
– Так что немногим ты лучше, чем эти самые дикари-заморыши, старина, – от кривой ухмылки, адресованной самому себе, на душе становится только гаже. При каждом вдохе в горле хлюпает, а легкие саднит. Хочется прокашляться, даже зная что от этого будет только хуже. В паху уже начинают воспаляться лимфоузлы. Паршивый признак.
– Вижу, ты вернулся с подарком, – рокочущий голос болезненно отзывается в голосе Сола. Повернув голову, он видит Рипперджека – мрачную громаду на фоне окна.
– Взял поносить. Собираюсь вернуть через пару дней, – пытается шутить Сол.
– Думаешь, бульон из пальца Короля Чумы поможет тебе?
– Уверен.
Джек какое-то время молчит. Слышно, как он мерно дышит, с глухим сипением втягивая и выпуская воздух.
– Я пришел убить тебя, – наконец произносит он. Голос его не меняется, но что-то внутри подсказывает, что намерение это твердо. Может, так оно и лучше? Лучше, чем мучительно умирать от чумы?
– Я чем-то провинился? – спрашивает Сол.
– Нет, – чудовище издает довольный рык. – Не все в нашем мире имеет причину. Я не имею.
– Ты можешь себе это позволить, – кивает Сол. – Но я могу дать тебе причину не убивать меня.
– Чума – не причина. Меня не волнует, когда ты собирался умереть – завтра или через сто лет. Мое появление всегда перечеркивает планы смертных.
– Нет. Причина в другом. Я стану твоим источником дохода.
Джек коротко взрыкивает – это, видимо, означает насмешку.
– Твой порох – плохой товар.
– Это так, – Сол закашливается, тяжело и надсадно. – Хватит кустарничать. Индустриальная эпоха… Другие масштабы. Я построю… химическую фабрику.
– В том случае, – назидательно произносит монстр, – если чума не заберет тебя.
– Не заберет, – Эд говорит с уверенностью, которой не ощущает. – У меня еще есть здесь дела.
Он слышит, как стучат по полу когти Рипперджека. С трудом повернувшись, видит, как чудовище подходит к окну. Почувствовав взгляд Эда, Джек оборачивается.
– Я вернусь, через три дня. Если я увижу, что твой подарок еще с тобой, – ты умрешь.
– Принеси с собой золото, – саркастически улыбается Сол. – Много золота. Оно нам понадобится.
Часть вторая. Имперский фабрикант
Глава шестая. Голос чувств и доводы рассудка
– Мистер Эдвард Сол. – Хозяин дома, средних лет мужчина в коротком черном парике и флотском мундире с золотыми эполетами, указывает кистью в сторону Эда. Тот вежливо кивает. Хозяин поворачивает голову направо, указав на невысокую, болезненно-худую девушку. – Мисс Анна Лоэтли.
Эдвард улыбается вежливо, но немного натянуто. В узком, неудобном камзоле и жестких туфлях, с гладко выбритым лицом и в надетом на голову парике он до сих пор ощущает себя не в своей тарелке. Олднонская светская мода ближе всего к европейской конца восемнадцатого – начала девятнадцатого столетия. Уже не в ходу расшитые золотом и кружевами камзолы и пышные платья, но удобство во многом еще становится жертвой внешней эффектности. Одно лишь немного утешает – женщинам, по традиции, приходится куда тяжелее мужчин.
– Замечательно выглядите, – комплимент, обязательный в этом случае, выходит как-то неуклюже. – Рубины в ожерелье
