– Мистер Сол! К вам посетитель. Сэр Сейджем Данбрелл, баронет.
Несколько удивленный, Эд встает.
– Поправляйся, Спичка, – хлопает он по плечу мальчишку. – Мне пора.
– Важная птица? – Мальчик выпячивает подбородок, скорчив надменно-аристократическую рожицу. Эд улыбается.
– Важная. Давай не скучай.
От дома до конторы – десять шагов через дорогу. У парадного входа торчит Красная Шапка, гангстер, с которым Эд познакомился еще во время Большого пожара. Вид у него угрюмый. По настоянию Сола он сменил лохмотья на наряд более приличный, но костюм-тройка и котелок смотрятся на нем примерно так же, как смотрелись бы на орангутанге. Особенно такому одеянию не соответствует лицо – темное, морщинистое, с серой кустистой щетиной, сизым переломанным носом и глубоко посаженными глазами. Никакой наряд не может скрыть истинной натуры этого человека, но формально приличия соблюдены – больше чем достаточно на этом этапе. На фабрике Накнад – кто-то вроде начальника службы безопасности: командует филинами, которые околачиваются вокруг фабрики, оберегая имущество и рабочих от посягательств других банд. Тут надо сказать, что рабочим чаще требовалась защита от самих филинов, чем от кого-то еще. Так что Красной Шапке работы хватало – приходилось осаживать особо бравых молодчиков и приглядывать, чтобы те, кто похитрей, ничего не стащили.
– Чужак, – кивает Красная Шапка Эдварду. Судя по застывшему как камень лицу, он явно чем-то недоволен. Недоволен заметно больше обычного.
Сол останавливается рядом с ним.
– Здорово, Накнад. Хорошо, что тебя встретил. Вопрос есть.
– Спрашивай.
– Последнюю неделю вокруг фабрики почти не видно твоих людей.
– Гвардия Филина – не «мои люди». Они мои товарищи. Но в одном ты прав – с прошлого воскресенья твою мануфактуру стерегут человек десять, не больше. Остальные сейчас на Мэдчестер-стрит.
– Что стряслось? – Эд чувствует, как в груди начинает нехорошо потягивать.
Обычно филинам нет нужды охранять свою вотчину. Все прочие банды (да и городская стража) хорошо знают, что туда лучше не соваться. Если Мэдчестер-стрит патрулируют – значит, кто-то бросил Гвардии Филина серьезный вызов.
– Чичестеры, – короткое, но вполне понятное объяснение. – Если с кем мы больше враждуем, так только с болотными ангелами. Проклятые шилгни! Раньше смелости хватало только в питейных нас ругать, в драке всегда слабаки были…
– А теперь нет?
– Теперь они где-то разжились пистолетами. Стража за милю от Адмиралтейского моста разворачивается – боятся. У нас, почитай, настоящая война: у них пистолеты, у нас гранаты. Парни поговаривают, что неплохо бы тебе чего посерьезнее придумать…
– Парни могут болтать, что хотят, – обрывает его Эд. – У меня свое дело, и за него я в ответе. А ты помни, что твое дело – стеречь фабрику. Если чичестеры и правда всерьез взялись за вас, то со дня на день могут и сюда заглянуть. Медный Коготь не дурак и газеты читает.
– И что с того, что читает?
– А то, что лицо мое там не раз и не два появлялось. А то, что я с вами повязан, только слепому не видно. Да и про дулдитов забывать не стоит. Ладно, Накнад, мне спешить надо. Держи меня в курсе.
– Чего-чего?
– Говорю, если что случится, сразу дай знать. В крайнем случае можем и рабочих вооружить.
– Этих цыплят ощипанных? Да они только кровь увидят – разбегутся…
– Посмотрим. Как по мне, лучше такие бойцы, чем вообще никаких.
Накнад недовольно ворчит за спиной, Эд входит в контору, поднимается в свой кабинет. Данбрелл ждет его в гостевом кресле с фарфоровой чашкой в руке – секретарь позаботился. Лицо баронета невозмутимо – ни брезгливости, ни надменности, флотский мундир застегнут на все пуговицы, поблескивая золотом галунов и эполет. Значит, настроился на серьезную беседу.
– Добрый день, сэр, – Эд проходит за свой стол, садится. – Чем могу быть полезен?
Данбрелл аккуратно отставляет чашку на столик слева, оборачивается к Солу:
– Я ждал известия от вас, мистер Сол. Касательно нашего вопроса. Вы беседовали с вашим инвестором?
– Да, сэр. Как я и говорил вам, он не рассматривает привлечение иных пайщиков. Таковы его условия.
– В таком случае я хотел бы, чтобы вы устроили нам встречу. Я уверен, мы сможем договориться.
