звуковые барьеры, но купание пока запрещено.
Ланцея вздохнула. Села на срубленный пенек псевдокордаита, подняла голову. Фонари были не очень-то и нужны – Илуватар, рассеченный терминатором, заливал пространство между строениями ярким голубым светом. От гаража раздавалось звяканье инструментов – кто-то из механиков в очередной раз припозднился с работой.
Прошедшие мимо Брянцев и Кенджо наклонили головы, я ответил таким же коротким кивком. Все разведчики сегодня наслаждались внеочередным выходным. Идущая под руку с масколоном женщина из команды Хейма с любопытством на меня посмотрела.
– Масколон Первой? – Ланцея тоже глянула вслед троице. – Расскажи, как прошла ваша разведка.
– Чуть не забыл, – я торопливо поднялся. – Подожди меня одну секунду.
Дойти до комнаты и вернуться – много времени у меня это не заняло. Металл золотисто блеснул в лучах фонаря.
– Подарок от самой Кементари, – я вручил Ланцее тонкий браслет, вдоль которого переливались анатазы.
– Димер! – Ланцея бережно провела пальцем по грубо обработанной поверхности украшения. Аккуратно нацепила на руку. – Просто прелесть, но где ты это раздобыл? Контрабандой пронес на «Семя»?!
– Не-ет, это кементарийское золото и кементарийские самоцветы, – гордо ответил я. – Резкой и огранкой занимался Лазар, но нашел их я.
– Резкой? – Ланцея внимательно осмотрела браслет. – Непохоже. Скорее, тут поработали холодной штамповкой.
– Может, и так, я не вдавался в детали.
– Драгоценности, наверное, хранились в пещере, охраняемой огнедышащим драконом? – улыбнулась Ланцея.
– Ты уже слышала? – я удивленно посмотрел на нее.
– Про что? Видела в сети, что ты единолично спас жизнь одному из людей Разведгруппы, и очень хочу послушать в подробностях, – она подняла на меня восхищенные глаза.
– И не единолично, и свою жизнь тоже, – я почувствовал, что краснею, – А вот с драконом ты почти угадала, только это был динолео.
– Похоже, что я многое пропустила, пока лежала в криомодуле. – Ланцея устроилась поудобнее. – Рассказывай все с самого начала.
– С самого начала? – переспросил я. – Ну, меня разбудили, как только корабль вышел на орбиту… Кстати, теперь мы с тобой немного сравнялись в возрасте.
– Прекрати говорить с девушкой о ее возрасте и переходи к своему анабазису! – Ланцея нахмурилась, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.
Когда я закончил рассказ, была глубокая ночь. Колония затихла, работали только механики в гараже и диспетчеры в контрольном пункте. Тени удлинились – наше ночное светило клонилось к кей-западу.
– Димер, – девушка смотрела на меня с выражением, которое я не брался определить.
– Да-да?
– Ничего, – Ланцея рассеянно крутила на запястье мой подарок. – Знаешь, я за свою жизнь насмотрелась на людей, – она сделала паузу, явно подбирая слова, – привыкших к риску. И уверена – многие из них, попав в такую задницу, запаниковали бы и ничего не сделали.
– Хватит, пока я не умер от скромности, – отшутился я.
– Я рада, что со мной рядом такой человек, – Ланцея улыбнулась краем губ.
Я смущенно кашлянул, отвернувшись. И тут же жестом привлек внимание Ланцеи, указывая на кей-запад.
– Внимание! Илуватар решил устроить световое шоу в честь твоего прибытия.
– Илуватар? – непонимающе переспросила Ланцея. Поднялась, шагнула следом за мной, чтобы видеть планету, до того скрытую от нее крышей здания.
На исчерченной синими и белыми полосами поверхности газового гиганта медленно наливалось светом крохотное голубое пятнышко. Оно слабо мерцало, будто огонек свечи.
– Что это?
– Исследовательская секция ломает голову уже несколько месяцев. Эти огоньки наблюдаются примерно раз в два месяца, иногда одиночные, иногда группами по две-три штуки. Радиации не излучают, основной пик в инфракрасном спектре.
– Если мы видим это сквозь атмосферу, – Ланцея, не отрываясь, глядела на подрагивающий голубой огонек. – Какая же у этой штуки должна быть мощность?
