Лапы и крючья медманипуляторов, агентных контейнеров, изгибы мультисканов.
И широкий ложемент посреди. Отделанный мягким пластиком, подогнанный под форму человеческого тела. Рядом с ним висел еще один спейсер с нашивками ОрбМеда. НА мое появление он отреагировал коротким кивком и продолжил подстраивать аппарат.
– Фибробелковый контроллер работает как часы, Мария, – пробормотал он себе под нос. – Десять минут на прогрузку.
– Раздевайтесь, – глядя куда-то в сторону, в интерфейсы АС, должно быть, велела Каррас. – Ложитесь туда и ждите, пока я проведу последние тесты.
Пластик захолодил кожу, ремень сам сомкнулся вокруг груди. С тихим жужжанием опустились вниз манипуляторы, сенсоры прижались к коже. Что-то чувствительно укололо в область позвоночника. Дрон коснулся запястья мягкими лапками, подключая катетеры.
– Организм в полном порядке, основные реакции на криоконсерваторы положительные, – сообщила медик «Семени». – Сейчас я активирую нейропунктурный наркоз. Расслабьтесь и смотрите на свечение.
– Приятных снов, оперколон, – неожиданно вскинул голову ее напарник. И коснулся сенсора.
Черная маска скользнула вперед. Медленно опустилась на мое лицо, проглотив свет от светолент.
– Энцефалонаркотические эмиттеры подключены, – глухо, как сквозь вату, донеслось до моих ушей. По черной поверхности побежали слабо светящиеся круги.
«Десять», – начал я считать про себя. – «Девять. Восемь», – уши заполнил легкий гул, а тело стало вялым. «Семь. Шесть. Пять».
До четырех досчитать я не успел.
Глава 10
Обо всем, что происходило в следующие пятьсот лет, мне стало известно постфактум. О причине, я полагаю, несложно догадаться.
В течение еще почти полугода «Семя» принимало на борт топливо, колонов, запчасти и грузы. Между ХЕПОС, Лагранжем и звездолетом поддерживался плотный трафик, само «Семя» окружала стая малых ботов, буксиров и монтажно-контрольных дронов, висела в отдалении за носовым щитом малая обитаемая станция, служащая временным жильем доводочным сменам.
Затем с «Кроноса-2» были выпущены и приняты финишерами последние танк-капсулы, их содержимое перекочевало в баки и двигательные кольца корабля. Первая партия жидкого азота заполнила систему охлаждения. Инфотехи завершили все мыслимые и немыслимые прогоны АС, дронов и бортовых сетей. Стартовый экипаж под командованием Хейма доложил о готовности к старту экспедиции.
Станция была отбуксирована в сторону, вспомогательные фермы убраны. Буксиры уже в течение месяца неторопливо доводили разворот «Семени», нацеливая корабль щитом в сторону Мю Жертвенника с учетом незначительных поправок на собственное орбитальное движение корабля, Кементари, галактический дрейф и тому подобное. Все малые аппараты покинули район старта, не считая корабля сопровождения «Чавла».
На мостике «Семени» Хейм коснулся панели, подтверждая автоматический старт. АС отсчитала последние секунды – и инициирующий реактор вышел на режим, передавая двигателям первой ступени тераватты энергии.
На фоне черного космоса и ярко пылающих звезд вспыхнули три потока призрачно-синего пламени, протянулись сквозь двигательные кольца, бросая слабые отсветы на корму корабля и опорные фермы колец.
Наблюдателям в рубке «Чавлы» казалось, что звездолет-гигант остался недвижно висеть в пространстве. Скорость, сообщаемая кораблю маршевыми двигателями, была настолько ничтожной, что ее фиксировали только приборы.
В первые десять минут.
По истечении получаса экипаж «Чавлы» заметил, что корпус «Семени» неторопливо скользит мимо их собственного судна.
Когда прошел час, «Семя» почти обогнало «Чавлу», и корабль эскорта был вынужден запустить собственные двигатели, чтобы не отстать от звездолета. Поток телеметрии шел на приемники ХЕПОСА и околоземных спутников Орбитали, и каждый в ее сети мог наблюдать эпохальное событие в онлайн-режиме – с некоторой задержкой из-за двадцати семи миллионов километров, разделяющих Землю и стартовый объем. Еще через две недели записи старта предстояло разойтись сквозь дарвин-пространство по всем сетям планеты.
Сутки спустя «Семя» преодолело больше семи тысяч километров от стартовой точки. На земном небосводе оно выглядело ослепительно яркой иголочкой синеватого цвета. Через пять дней оно мчалось со скоростью ружейной пули, через десять «Чавла» развернулась и начала маневр возвращения обратно к «Лагранжу», прощально помигав «Семени» габаритными огнями. Через два
