Предгорья тянулись к северу, далеко кей-восточнее переходя в густую зелень равнины с тонкой ниточкой то ли Песчаной, то ли Кей-западной реки. Алекслав указал на что-то, расположенное, похоже, у самой линии горизонта.
Вернее, у предела видимости – атмосфера Кементари рассеивала скудный свет Мю Жертвенника, окутывая все отдаленные предметы синей дымкой куда лучше, чем земная. Но, подстроив очки, я наконец понял, на что указывал мне геолог.
Далеко на севере тянулась еще одна неровная, иззубренная линия, похожая на далекий облачный фронт. Горные вершины на юго-кей-западе с нашей стороны были темными, скалистыми, лишь макушки подернула белая вуаль то ли облаков, то ли снеговой шапки. А еле различимая гряда в противоположном направлении… Я не мог судить с уверенностью, уж слишком далеко до нее было, но мне показалось, что она сияет снеговой белизной от синих вершин до самого подножия.
– Это ледник?
– Именно, – на лице Алекслава появилось нечто напоминающее улыбку. – Вы не бывали в Мирном?
Я помотал головой.
– С верхних уровней полиса открывается похожий вид. Только с одной стороны – море, а с другой – вершины ледника на горизонте. Ледниковые озера, рудничные узлы, буерные трассы… – Алекслав внимательно изучал полосу льда на горизонте. – Дальше к кей-западу ледник подступает к горам вплотную, по крайней мере зимой. Но та часть континента, где мы находимся, умеренно пригодна для жизни человека.
– Особенно это место, – усмехнулся я, рассматривая безжизненные скалы. Я не сразу сообразил, что геолог говорит уже о местных горах, а не о родных антарктических просторах.
– Возможно, однажды мы проложим в эти горы дорогу, – проговорил Алекслав. – А пока у нас есть кольцевики – можем вывозить руду по воздуху.
– Кстати говоря, а что мешало посадить кольцевик прямо на плато? – поинтересовался я, рассматривая рельеф плоскогорья. Между скалами имелись площадки, вполне способные вместить летающую машину.
– Нам в любом случае требовалось взять пробы из предгорий, – пояснил геолог. – А вызывать кольцевик только для подъема на гору – на мой взгляд, лишний расход батарей. Хотя скоро он нам понадобится. Идемте, – он поднялся. Я последовал его примеру, хоть мышцы и протестующе ныли. Сбросил с плечей часть груза и принялся укладывать его мулу на спину. Сумка тяжело ударилась о платформу.
– Что у вас там? – полюбопытствовал геолог.
– О, – я и думать забыл о взятых в расщелине образцах. – Это я нашел аккурат перед нашим с динолео тесным общением. Думаю, вам будет интересно.
– Давайте, – геолог протянул руку.
– Пирит, кварц и что-то, чего я не знаю, но с виду похожее на аметисты, – я раскрыл сумку для образцов. Алекслав извлек тяжелый желтый самородок – и застыл как вкопанный. Поднес его к глазам.
– Это вот этот образец вы назвали пиритом? – медленно протянул он.
– Ну да. А вот еще кристаллы в кварцевой друзе, – я умолк, когда геолог смерил меня взглядом.
– Боюсь, Димер, это не пирит, – проговорил он. – Это кусок самородного золота высокой пробы почти в полкило весом. Вы нашли его в расселине?
– Да, – откликнулся я, уставившись на слиток. – Ничего себе! Сколько он мог бы стоить на Земле?
– Прилично, – Алекслав протянул мне самородок обратно. – Горный хрусталь… а вот это интересно.
– Что это? – спросил я геолога, изучавшего полупрозрачную друзу.
– Очень чистые и правильные кристаллы анатаза. На Земле таких крупных, насколько я помню, обнаружить не удавалось. Значит, у нас есть весомые шансы на обнаружение титана, – Алекслав довольно хмыкнул. – Ну, теперь нам осталось только устроить перестрелку, чтобы выживший сохранил секрет рудника и мог без помех заняться его разработкой.
– Полагаю, мой знакомый динолео и без того отлично справится с охраной месторождения, – ответил я шуткой. – Отдать вам образцы?
– Если они вам не нужны.
Я уже раскрывал сумку, когда на ум мне пришла идея.
– Алекслав, я бы оставил себе кристаллы и большой слиток, если вы не против.
– Могут пригодиться… впрочем, забирайте. А зачем они вам?
– Секрет фирмы, – улыбнулся я.
Черная скала в форме раковины нависала над плоскогорьем и надо мной, отсоединяющим свой айдим от
