повернула и поехала обратно. Мне показалось, она его знает. Но когда я спросила, она не захотела говорить.
У Джоэла сильно забилось сердце.
– Как он выглядел?
– Я не разглядела. Он стоял под деревом, там была такая тень, ничего не видно. Видела только, что он большой и в такой шляпе, как раньше носили.
– Большой? – переспросил Джоэл; определение показалось ему странным.
– Ну да, высокий и здоровый такой, как футболист. Вроде того. И сутулый.
– Почему же ты нам сразу обо всем не рассказала? – воскликнула Стейси.
Лилли смущенно пожала плечами.
– Думала, что мы больше не пустим вас в парк одних?
Лилли кивнула.
– Надо сообщить полиции, – сказал, вставая, Джоэл.
Стейси положила руку ему на плечо.
– Это ничего не доказывает. Может быть, это как-то поможет Ханту, но само по себе это не доказывает, что он ничего не сделал.
Лилли подняла глаза на мать.
– А дядя Хант правда… правда?..
– Нет, милая. Мы в это не верим.
– Я тоже не верю ничуточки! – твердо сказала Лилли. И, помолчав, добавила уже другим тоном: – А вот Кейт верит.
III
Теперь, когда Хант…
…теперь, без Ханта, дом стал непривычно пустынным.
Позвонила с соболезнованиями Стейси, и Бет немного приободрилась, хотя и ненадолго. Другим своим друзьям и подругам она не звонила – не знала, что сказать. «Привет, мне грустно и страшно, потому что мужа посадили за развращение малолетней?» Никогда в жизни ей не было так одиноко! В отчаянии она позвонила матери в Лас-Вегас, надеясь поплакать у нее на плече, однако в ответ услышала:
– А ты уверена, что в самом деле хорошо его знаешь?
– Я его знаю, как самое себя! Он этого не делал! – отрезала Бет и бросила трубку.
Единственным утешением в этот кошмарный бесконечный день стало для нее то, что Хант невиновен. В этом Бет не сомневалась. Ни на секунду.
И еще – она не сомневалась, что самое прямое отношение к сфабрикованному делу имеет загадочный страховой агент. Как бы дико ни звучало это для постороннего, и Бет, и Хант знают, что страховщик преподает им урок. Они наказаны за то, что отказались купить его страховку. За то, что ему не поверили.
Да, вот их истинное преступление – неверие. За это они теперь и терпят муки.
Почему, почему она тогда не послушала Ханта? Зачем впустила страховщика в дом? Зачем настояла на том, чтобы купить у него страховой полис?
Бет легла на диван и прижала к себе Кортни. Кот замурлыкал, потерся о нее мокрым носом.
Из стыда или из нежелания нагружать родных своими проблемами Хант запретил звонить его родителям. И хотя Бет отчаянно хотелось все им рассказать, услышать, что они уже летят к сыну, что готовы его спасать, быть может, что знают какой-то выход, – она уважала его желание и ничего им не сообщила.
И осталась совсем одна.
Не считая Кортни.
И того, кто живет в гостевой.
За прошедшие две ночи комната для гостей приобрела в глазах Бет какой-то почти мифический статус, стала символом сверхъестественной, паранормальной реальности, окружающей страхового агента и все, что он приносит с собой.
Потому что там призрак.
Рядом с Хантом Бет удавалось об этом не думать; теперь, одна, она помнила об этом днем и ночью. Бо?льшую часть дня проводила на кухне – чем дальше от гостевой, тем лучше. Ложась спать, оставляла свет в ванной, включенный телевизор в спальне
