– А, понятно! – кивнул Дел. – Обычная его манера. Не принимайте близко к сердцу. Он просто проверяет вас на излом.
Хант глубоко вздохнул.
– Так что же, вы считаете, надо купить эту стра-ховку?
– Чтобы выбраться отсюда? Само собой!
– Тогда почему вы все еще здесь?
– У меня другая история. Не заплатил ежемесячный взнос. Не смог заплатить. Взносы все росли и росли, а я потерял работу, и… ну, словом, все пошло наперекосяк. Вот и сижу теперь. А страховки нет. Вчера, увидев его с вами, надеялся, что он и ко мне зайдет! Может, продаст какую-нибудь новую страховку, которая вытащит меня отсюда… Но хрен там. Ни черта он мне не предложил. – Пухлый человечек грустно уставился в чашку. – Может, еще придет? Может, просто решил преподать мне урок? Короче, вот что я тебе скажу, приятель: дают – бери. Он дал тебе шанс. Хватайся за него обеими руками.
Хант задумчиво кивнул.
– Скажи… страховщик когда-нибудь называл тебе свое имя?
Дел потряс головой.
– Нет. Я тоже об этом задумывался. – Он немного помолчал. – Знаешь, ведь в именах есть сила. Не зря дикари верят: назовешь человека по имени – получишь над ним власть. Как в той сказке… как ее… «Златовласка»? А, «Румпельштильцхен»! Про злого гнома, который хотел забрать у принцессы первенца, а она назвала его по имени, и он рассыпался в прах. – Дел вновь помолчал. – Я ведь знаю – и ты тоже знаешь, – это не обычный страховщик. Он… особый. И страховка у него особая.
– Знаю.
– Так что, полагаю, не зря он скрывает свое имя! Черт, до ареста я даже думал: узнать бы, как его зовут, а дальше… Ну, может, шантажировать… В общем, как-то обратить это себе на пользу. Однако ты прав. Своего имени он никому не говорит – и, как пить дать, не случайно.
Подошел охранник – маленький человечек с лицом хорька и торчащими усами, ткнул Дела концом дубинки.
– Эй, Дейли! К тебе адвокат пришел.
Толстяк вскочил.
– Апелляцию подаем, – объяснил он. – Может, удастся добиться пересмотра дела. – Помахал Ханту и пошел за охранником, бросив на ходу: – Ладно, за обедом договорим!
Однако увидеться с Делом за обедом Ханту не пришлось. Ближе к полудню в изоляторе началась суета: низко гудел сигнал тревоги, бегали перепуганные охранники. Что произошло, Хант поначалу не понял; а вскоре после того, как суматоха улеглась, услышал разговор двоих заключенных из соседней камеры. Где-то на верхних этажах случилась драка на расовой почве. Дрались жестоко, насмерть. Одного увезли в больницу, то ли умирающим, то ли уже мертвым.
Обедать Дел не вышел – и Хант понял, что речь шла о нем.
Он даже не слишком удивился. Ужаснулся – пожалуй, да; но удивлен не был. Только повторял себе: его это не касается. У Дела совсем другая история. Он не заплатил. Видно, страховщик затаил на него злобу. Да и в тюрьму Дел попал явно не без причины… Нет, это совсем другая история. С Хантом такого не случится.
Чуть позже ему пришла другая мысль: а если Дела
Как говорится, если ты параноик, это еще не значит, что за тобой не следят.
Хант лежал на койке, глядя в потолок, когда снаружи раздались шаги и громкое звяканье дубинки по прутьям.
– Эй, Джексон, поднимайся! К тебе посетитель.
Сегодня обещал зайти Дженнингс, однако Хант от души надеялся, что это страховщик. Всю долгую ночь – и долгое утро – он размышлял над его предложением и еще до разговора с Делом Дейли решил: надо брать!
Действительно, в дальнем конце комнаты для свиданий за пуленепробиваемым стеклом сидел страховщик.
Хант сел, снял трубку, приложил к уху.
– Как поживаете, мистер Джексон? – самым сердечным тоном поинтересовался страховщик.
Такого Хант не ожидал.
– Спасибо, неплохо, – осторожно ответил он.
– Насколько я понимаю, вы по-прежнему заинтересованы в нашем предложении дополнительной страховки?
Хант кивнул, чувствуя смутный стыд, словно готовился совершить что-то незаконное или аморальное.
