женщин, которые танцевали, пили и веселились под гулкие зажигательные ритмы. Рик никогда не видел таких счастливых лиц. В глазах каждого жителя, будь то молодой или старый человек, не важно кто, отражалось довольство, покой и сытость. Яркие лампы ласкали оголенную розовую кожу, красивые одежды замысловатыми лоскутами обнимали здоровые холеные тела. Их окружала красивая мебель, на столах стояли напитки и яства, их комнаты выглядели не как однообразные типовые коробки с пустыми стенами, а были наполнены уймой всевозможных предметов.
На одном уровне шумело застолье, и два десятка жителей поднимали вверх бокалы с золотистым напитком.
На другом уровне выступал толстый мужчина, разодетый как петух, и все слушали его и хлопали, ели и пили всякую всячину, снимая со столов столько, сколько хочется.
На третьем уровне разрозненные группки людей играли одновременно в самые разные игры, смеялись и шутили над своими подвигами.
На следующем уровне танцевали в цветном сумраке.
Потом был синий зал с плещущимися в резном аквариуме и лежащими под яркими лампами людьми. Разморенные тела лениво шевелились в парном тумане.
Был зал, где под мягким светом шарообразных ламп люди что-то внимательно рассматривали, беседовали между собой, писали и рисовали.
Была комната, где маленький мальчик складывал из разноцветных кубиков башню. Мальчик отвлекся и с любопытством посмотрел на них.
Были комнаты, где одних мужчин и женщин стригли, мыли и одевали другие мужчины и женщины; где те и другие зачем-то сражались со стальными станками, пробуя свои силы и выносливость; где смотрели движущиеся картины или целые представления…
Все эти уровни и комнаты проплывали перед Риком и Майей как бы в единой панораме. Молодые люди, зачарованные всем увиденным, не сразу поняли, что лифт остановился. Металлически бездушный голос объявил: «Проводится дезинфекция». Кабину обдало химическим газом, но не успели они испугаться, как загудели воздушные насосы, и створки лифта разошлись в стороны.
Они вышли в просторный предбанник, пронизанный дуговым коридором по сторонам и смотрящий на большой, великолепный зал, в котором находилось одновременно несколько сотен человек. Каждый занимался каким-то делом, но ни одно из этих занятий не было сражением за жизнь, не заставляло верхних жителей потеть или хмуриться. Одни общались, развалившись в безразмерных креслах, другие прохаживались с напитками по залу, третьи созерцали какую-нибудь статую или рисунок. Играла музыка – тонкими, многослойными переливами, каких никогда не доводилось в своей жизни слышать Рику. Здесь было тепло, но не жарко, здесь тело овевали прохладные, но не ледяные струи воздуха. Это было царство красоты, гармонии и умеренности.
Они не знали, сколько прошло времени, сколько они простояли так, разглядывая зал и его обитателей, млея. В какой-то момент к ним подошла группа людей в золотисто-белых одеждах, сопровождаемая охранниками в алом. Вперед выступил человек, скорее худой, чем стройный, блестяще одетый и выглядящий как ожившая картинка. Его лысина матово отсвечивала в свете огней, демонстрируя пропорциональный рельеф черепа.
– Добро пожаловать, – сказал он.
Все выглядело так, словно их здесь поджидали и знали об их прибытии заранее. Может, Дрокка был прав и умолчал о чем-то? Рик сглотнул. Немного оправившись от увиденного, он впервые понял, как сейчас выглядит в глазах всех этих людей: в грязном комбинезоне, насквозь пропитанный нечистотами, нечесаный и небритый, с диким, затравленным взглядом, словно животное. С устрашающей пушкой наперевес. Майя выглядела не лучше.
– Мы… – из его горла вырвался хрип.
– Вы проделали трудный путь, – сказал человек с уважением. – Поэтому вам надо отдохнуть и привести себя в порядок. Прошу, следуйте за мной.
И не терпящим возражений жестом повел их прямо в зал. Они шли, затравленно оглядываясь по сторонам, и все эти золотистые лучезарные люди с любопытством рассматривали их, но музыка продолжала играть, и их группа рассекала толпу, словно нож, проходящий сквозь масло. Рику стало стыдно; его лицо пылало, словно их вели нагими. И все дело было в том, что на них смотрели с сочувствием, с искренним сочувствием.
Они покинули зал и по расписанной красивыми сценами галерее перешли в комнаты, уставленные круглыми столами с белоснежными скатертями. Их ждали другие люди, готовые кинуться помочь по первому слову.
– Садитесь, – сказал человек и дал знак обслуге, которая тут же принесла блюда с дымящимися супами, соусами и фруктами. Рик смотрел на все это и держался за бурчащий живот. Судя по лицу Майи, с ней происходило то же самое.
