умерла от болезни несколько лет назад.
– Лямбда относится к тому же третьему эону, – сказал Париж. – Значит, женщина не родилась там, а каким-то образом попала в сектор извне. Когда она прибыла в Омикрон?
– Двадцать лет назад.
– Благодарю, Смотритель. Если вы что-нибудь вспомните о ней, не важно, что угодно, тут же сообщите мне. Это в ваших интересах.
– Слушаюсь, господин Председатель. Дался вам этот щенок, – буркнул Крез и осекся.
Париж оставался невозмутим. Его губы произнесли:
– Все свободны.
Члены Совета торопливо покинули зал заседаний. Париж повернулся к секретарю. Тот что-то искал в своем настольном компьютере.
– Ничего, Председатель. Никаких инцидентов, никакого нарушения периметра. Количество граждан оставалось стабильным. Смерти, рождения – все документировано. Никто не покидал эон в течение года.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Париж впервые сделал озабоченное лицо. Морщины прорезали его обычно гладкий лоб.
– Надо будет побеседовать с самим Риком Омикроном. Вдруг он что-то помнит. – При этих словах он посмотрел наверх, точно туда, где стояли молодые люди.
Рик невольно отшатнулся от парапета. Они переглянулись с Майей.
– Чего он добивается?
– Неужели ты не понял? Ему нужно обезопасить себя, чтобы никто не смог в будущем запустить программу «Уран», чем бы она ни была.
– Надо смываться отсюда. – Рик заметался по балкончику в поисках второй двери. – Теперь-то понятно, отчего он такой радостный. Он играет с нами. Что ты стоишь? Он идет сюда!
Майя схватилась за голову.
– Я не знаю, что делать… Подожди. Дай сообразить. Может быть, он действительно не желает нам зла?
– Это зависит не от нас. Сейчас он добрый, а каким будет завтра?
– Он бы не стал так с нами обращаться, если бы отсюда можно было убежать. За нами по пятам ходила бы охрана. Что-то подсказывает мне, что бежать бесполезно.
– Может, ты и права, но что же тогда делать? Ждать, пока он не станет пытать нас?
– Он не будет нас пытать, он не такой человек…
– Проклятье! – Рик в сердцах грохнул кулаком по парапету. – Момент упущен.
– Упущен? – спросил в дверях Париж. – Для чего? Для побега? А зачем вам бежать, друзья мои?
Они уставились на него, рефлекторно отступив назад. Париж протянул к ним руки в сентиментальном жесте. При иных обстоятельствах это выглядело бы даже смешно.
– Дорогие Рик и Майя, я клянусь, что никто никогда не причинит вам вреда и вы проживете здесь счастливую безоблачную жизнь. Никто вас пальцем не тронет. Вы уже доказали, что имеете полное право остаться в первом эоне. У нас нет рабства, диктатуры, все равны и свободны – в пределах возможного. Вы можете передвигаться по эону куда хотите и выбирать себе любое место. Вы можете быть вместе и основать здесь свой род. Для людей снизу это прекрасная возможность начать все заново. Посмотрите на себя: вы оба молоды, сильны, красивы. Не лишайте себя своего будущего.
– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал Рик. – Я вам не верю.
– Ну, тогда я не знаю, как еще продемонстрировать вам свои добрые намерения. – Париж, казалось, искренне огорчился. – Вам слишком долго лгали или этот мир оказался слишком хорош, настолько, что вы до сих пор не можете принять его?
Рик почувствовал на себе взгляд Майи – ищущий, вопрошающий. Исполненный сомнений.
– О, кажется, я понял, в чем проблема, Рик Омикрон, – обрадовался Париж. – Но этот вопрос был решен сразу, как только вы прибыли сюда, – пока вы приводили себя в порядок.
– О чем вы говорите?
– Следуйте за мной.
– Мне надоело бродить за вами по пятам!
