Малая едва не разрыдалась. Стала извиваться, пытаясь вырваться, но Аларих будто высосал все силы одним прикосновением. Его тело прижималось к ней; выпирал тяжелый живот. Борода колола щеку, пахло потом. Мерзко, мерзко, как же мерзко…
К горлу подступил ком. Пальцы закололи сотни игл, как электричество.
– Ты же слабая.
Вспомнился погибший Энцо. Кровь на полу машинного отсека. Камера, в которой ее держали как зверя. Травля в канализации. Обман.
– Слабая, глупая…
Хотелось убить Алариха. Растоптать. Раздавить его голову, как скорлупу. Выцарапать глаза, как когда?то выцарапали ей.
– …Дешевая…
Малая слышала шум. Словно вода журчала по трубам.
– …Шлюха.
И что?то ритмично постукивало. Глухо, гулко.
Совсем как удары барабана.
– Передавай привет Энцо, когда тебя заморозят.
Малая зажмурилась и сжала кулаки. На один очень долгий миг показалось, что от напряжения вот?вот лопнут вены на всем теле…
Что?то влажно чмокнуло. Горячие капли впились в лицо, грудь и руки. Малая задохнулась, подумав, что ее вены, ее кожа все?таки не выдержали.
Она распахнула глаз.
Аларих смотрел на нее влажными дырами глазниц. Они пульсировали, выталкивая кровь. По щекам поползли алые нити, тело качнулось и упало на спину. Раскинуло руки. Разметало запятнанные складки тоги.
Малая медленно стерла кровь с лица. Пальцы дрожали.
Неужели это сделала она?
Кто?то завизжал. Кого?то стошнило, кто?то снова нажал кнопку вызова охраны. В отдалении взвыла сигнализация, загудели голоса.
Бежать.
Малая растолкала собравшихся зевак. Влетела в первый попавшийся туалет – не успела даже заметить, мужской или женский. Взглянула в зеркало и чуть не заорала сама. Лицо белое в алую точку. Руки по локоть в крови. На платье алый передник, налипла слизь. Кусочки чего?то, о чем страшно было подумать…
И снова она отмывалась в кабинке туалета. Правда, на этот раз туалет был роскошным, как вилла патриция из центральной курии: золоченый унитаз, зеркало со встроенной новостной строкой, мрамор на стенах. Пах розами. Разбавленная кровь Алариха капала в лужицу на полу. Вода текла из крана горячей, а зеркало запотело так, что на нем можно было рисовать. Малая ежилась и оттирала руки до красноты. Сняла платье и застирала его в раковине.
За дверью выла сирена.
Звук льющейся воды доносился как издалека, и Малая поняла, что еще немного, и рухнет в обморок. Странно, но радости и облегчения от совершенной мести совсем не было. Ужас – вот что стучало в висках. Ужас и паника. Куда теперь бежать? Космопорт кишмя кишел легионерами, ее наверняка уже искали. Обратно в курию не выбраться.
Оставался один путь.
Она расправила влажную ткань на плечах, еще раз глянула в зеркало.
– Удачи, – сказала своему зыбкому отражению. Отражение хитро сощурило один глаз. Прозрачный.
Совсем как у имманес, которого били током на старом видео.
Содрогнувшись, Малая вышла из туалета и зашагала к пропускной зоне. Не оборачивалась – и так слышала крики в отдалении. Тревожный гул, будто рой растревожили.
Проход в зону посадки был открыт – видимо, все легионеры сбежались к месту происшествия. За прозрачной стеной по левую руку виднелись взлетные площадки. Ревели турбины. Один из кораблей с ревом проткнул ночные облака, оставив плотный столб следа. Свет прожекторов, освещавших площадку, на время сменился алым, засуетились машины уборщиков. На линии ожидания стояло еще две машины – внутренние рейсы, судя по имперским орлам на блестящих боках. Вдали задирали носы к небу частные корабли без опознавательных знаков. Походили на серебристых ос – с покатыми боками и хищными острыми носами. Пассажиры вытекали из здания космопорта и рассыпались по подсвеченным дорожкам с номерами рейсов.
