орбитальных станций. Челнок вышел из атмосферы планеты и все больше ускорялся, борясь со слабеющей силой притяжения. Покинутая Земля уменьшалась, красная, как пустынная грязь. В кабине стояла нестерпимая духота, словно воздух вскипел. Климат?контроль, вспомнила Малая, облизывая потрескавшиеся губы. Забыла включить перед взлетом, как советовала обучающая программа.
Что?то едва слышно хрустнуло. Затем еще раз. Как на стеклянную крошку наступили.
На стекле расползлась сеть трещин.
Заметив их, Малая сдавленно вскрикнула и забарабанила по панели. Давление в салоне падало. Кислород утекал. Похоже, столкновение повредило стекло. Один небольшой дефект, который обернулся настоящей катастрофой.
Она изменила параметры системы, повысила выработку кислорода на борту. Все делала правильно, но данные на панели неизменно ухудшались. Процент кислорода падал. Датчики заверещали – звук был пронзительный, сводил с ума еще больше. За иллюминатором проплыли каменные осколки и рваный обрывок корабельного корпуса. Стукнулись в защитное поле челнока и так же медленно потащились в сторону раскаленного солнечного шара.
Малая сжала зубы, быстро вытерла глаз ладонью.
Все будет хорошо. Она справится. Она же всегда справлялась, верно? Верно?
Корабль тряхнуло. Малую вжало в кресло. Челнок перевернулся, и она повисла на ремнях. Потянулась за маской, но та слетела с крепления на панели и укатилась.
Все было паршиво. Хуже некуда.
Она зачарованно уставилась на сеть трещин, которая расползлась на лобовом стекле. Раздался тоненький свист. Стало тяжело дышать, перед глазами замелькали световые точки – как мошки. Лоб похолодел от пота.
Вот и конец.
«Энцо, Энцо, Энцо», – стучало сердце, замедляя ход.
«Я иду к тебе».
Заскрежетал металл. Обшивка корабля расползлась, и над Малой разверзлись небеса. Светлые, с мягкими завитками облаков, как пар, который валит из помещения на холод. Ее залил нестерпимо?белый свет, очертания предметов поплыли. Таяли.
Стало холодно.
И из сияния к ней спустились боги.
Не по уставу
– И что теперь?
Луций не ответил. Он сидел, облокотившись на колени, и жмурился, пока Бритва обрабатывала его голову антисептиком – его посоветовали в медпункте. Регенерационную капсулу не предоставили, сказали обращаться по месту работы. Вонял этот антисептик страшно, потому наносить пришлось на улице, прямо на ступенях мотеля.
До того Луций успел залить кровью диспетчерскую космопорта. Не хотел успокаиваться, пока не получил всю информацию.
Данные систем слежения показали, что корабль, совершивший незапланированный вылет из частной зоны, взорвался на орбите. Служебные челноки обследовали останки и не обнаружили ни признаков жизни, ни тела. Спасательный модуль был на месте. Подтвердив это, Луция проводили из диспетчерской и посоветовали не возвращаться. Никогда.
Имманес погибла. Взорвалась там же, где и ее сородичи тридцать лет тому назад.
Дело закрыто.
– Не знаю. – Луций зашипел от очередного впрыска дезинфицирующей пены. – Думаю, нам надо передохнуть.
– Или просто сдохнуть, да, Цецилий? На это нарывался? Куда пошел без подкрепления? Некс перестал работать?
– Ну и дала бы мне сдохнуть, чего распереживалась?
Бритва отвернулась. Вновь взялась за серую тряпицу – вроде как полотенце из кафе неподалеку – и принялась втирать пену в рану. Так быстрее заживет, пояснила она, но Луций подозревал, что ей просто нравилось делать ему больно.
Тряпица вновь закрыла глаз. В редкие мгновения, когда она поднималась, взгляду представали крепкие загорелые бедра Бритвы, стянутые короткими неуставными шортами. Кожа блестела в утреннем свете, и Луцию отчего?то захотелось ее лизнуть. Или укусить.
Должно быть, последствие травмы. Им стоило надеть форму обратно; гражданская одежда наводила на странные мысли.
