Потому что рождается.
Снова.
И Настя тоже кричит.
От жгучей радости.
От понимания того, что увидела Чудо.
От того…
Крик продолжает звучать.
Но теперь в нём слышен только страх.
Морозов, который держал ребёнка над чашей, неуклюже дёргается, словно его сильно толкнули в спину, и через мгновение Настя понимает, что его действительно сильно толкнули в спину.
Кирилл падает на землю. Кричит. Но не просыпается.
Кричит во сне.
Кричит Морозов, потому что следующий толчок… Даже не толчок – удар! – отбрасывает его в сторону. Старец ударяется головой о камень и ругается.
Громко.
А там, где он только что стоял, Настя видит Игната.
И видит в его руке нож.
– НЕТ!
Она понимает, зачем здесь бывший. Видит нож и понимает – ей подсказывает материнское сердце. В её голосе появляется страх, но только в нём: внутри эта новая, уверенная и целеустремлённая Настя точно знает, что должна делать.
Она бросается вперёд.
Климов заносит нож.
Клинок бьёт вставшую под удар девушку прямо в сердце.
– НЕТ!
На лице Игната появляется торжествующее выражение, которое молниеносно сменяется гримасой разочарования. Он не слышит второе «НЕТ!» или слышит, но не обращает внимания. Он отталкивает умирающую Настю в сторону и бьёт ножом Кирилла.
– Нет… – шепчет девушка, роняя слёзы на свою кровь. – Нет, пожалуйста…
Пусть это всё не зря.
Влад не успел всего на одно мгновение. На полшага…
На целую жизнь…
Влад оказывается рядом с Климовым в тот самый миг, когда нож погружается в тело ребёнка. Оказывается сзади, в ярости обхватывает Игната за шею и резким движением ломает её. Пинает обмякшее тело, но не останавливается, не заламывает руки, а разворачивается и следующим, не менее резким жестом срывает чёрную чашу с гранита. Подносит к губам девушки и шепчет:
– Пей…
Настя приоткрывает рот, Влад вливает в неё драгоценную жидкость, улыбается…
И глаза его начинают стекленеть.
– Господи… – едва слышно шелестит девушка, видя окровавленный наконечник посоха, которым Морозов пронзил грудь Лисина. – Господи…
Влад улыбается…
Эпилог
– В первый раз вижу такую чудесную ремиссию, – улыбнулся врач, глядя на Кирилла. – Создаётся впечатление, что мальчик не просто победил болезнь, а изничтожил её. Не осталось вообще никаких следов, понимаете? Ни-че-го.
– Может быть, не совсем точны? – тихо спросила Настя.
Она догадывалась, что услышит именно эти слова, но всё равно сомневалась до самого последнего момента, нервничала, теребила зажатый в руке платок и непрестанно поглаживала по голове Кирилла.
А тот категорически отказывался сидеть на месте: ёрзал, оглядывался то на окно, то на дверь в другую комнату, то под стол смотрел – ему всё было интересно, всё хотелось попробовать. И своим непрекращающимся движением мальчик давал понять, что с ним всё в порядке.
– Через пару месяцев повторим анализы, но в точности нынешних данных я уверен. – Врач доброжелательно посмотрел на
