Райан хотел меня уколоть, заверить себя, что я все ж соответствую его представлениям: глупая дурочка, не способная ни на что, кроме как быть красивой и улыбаться гостям. Что ж, он был прав – в семнадцать я была куколкой, которую папа демонстрировал всем гостям нашего дома.
– Ты хочешь, чтобы я вышла к друзьям вашей семьи в домашнем сером платье? – спросила я, чувствуя, что все же рада этой неожиданной возможности выйти в свет.
– Платье тебе принесут.
– Я надеюсь, оно будет с биркой. Я не собираюсь носить наряды твоей бывшей жены, Райан.
Что ж, он был достаточно здоров, чтобы выйти из комнаты. И хлопнуть напоследок дверью, выдав, что спокойствие оказалось напускным. Я улыбнулась отражению в зеркале. Хоть какое-то разнообразие. Не знаю, чего Мэнфорд от меня ждал с этими записями Майла, но уже начала уставать от бесконечных чертежей и малопонятных заметок. Мэнфорду проще было прямо сказать, чего он хочет.
Может, я бы и нашла.
Пока я принимала ванну и делала укладку, принесли платье. Красивое, темно-синее. К нему небольшую шкатулку с серебряными украшениями. Никогда не носила синее… теперь, со светлыми волосами, оно мне необычайно шло. Я даже удивилась, впервые надев платье. В зеркале отражалась какая-то другая Кайла.
Уставшая, похудевшая, но все равно другая. И я не могла сказать, что эта Кайла была хуже.
– Готова?
В комнату вернулся Райан, уже одетый в костюм. Я с любопытством его рассматривала, отмечая, что пиджак и рубашка на нем сидят непривычно, словно он слишком редко их надевал. Его стилю больше соответствовали кожаные куртки или плотные матерчатые рубашки, что носили стражники под форменными жилетами. Райан никак не ассоциировался в моей голове с детективом, но он им был. И, как все детективы, ненавидел носить галстуки.
– Разреши тебе помочь, – усмехнулся он и подошел, чтобы застегнуть маленькие пуговички на спине. – Тебе не кажется, что разрез на этом платье слишком высокий?
Я рассмеялась. У платья действительно был высокий разрез, доходящий до колена, и при ходьбе почти всю правую ногу было видно. Смело, слишком открыто для Даркфелла и, пожалуй, немного неуместно для друзей семьи. Но явно волнующе для Райана.
– Если хочешь меня поддеть, делай это тоньше, – произнесла я.
Райан застегивал платье нарочито медленно. Может, потому что не умел обращаться с такой типично женской деталью гардероба, а может, просто хотел продлить момент. Он то и дело якобы случайно касался пальцами моей спины. От каждого прикосновения кожа покрывалась мурашками. Это не ускользало от внимания мужчины.
– Ты почти дрожишь, – с удовлетворением проговорил Райан, застегивая верхнюю пуговицу.
– Мне холодно.
– Врешь. По-моему, тебе очень жарко.
Я не успела ничего предпринять. Шеи коснулись горячие губы, и внизу живота разлилось тепло, а дыхание скрутило жгутом.
– Хватит, – усмехнулась я. – Или ты в детстве мечтал играть в куклы, но все они доставались сестренке? Я не твоя кукла.
– Но ты именно для этого и существуешь, Кайла. Чтобы быть красивой куклой на приеме у богатых людей.
Я повернулась к мужчине лицом, обняла его за шею. Не смогла удержаться от этого прикосновения, не отказала себе в удовольствии прижаться всем телом и почувствовать его возбуждение.
– А с чего ты решил, – чувственным шепотом спросила я, – что являешься кукловодом?
– Райан… – нас спас Мэнфорд, заглянувший в комнату.
Райан отстранился, я, к собственному неудовольствию, залилась краской.
– Поторопитесь, – сухо сказал Мэнфорд. – Гости начинают прибывать. Чудесно выглядишь, Кайла.
Приняв руку Райана, я вышла в коридор. Из обеденного зала доносились негромкая музыка и смех гостей. Что ж, вот она, светская жизнь в доме Хефнеров.
Райан делал все, чтобы в глазах гостей я выглядела его любовницей, какой-то девкой со стороны, а не гостьей. И ему это удавалось. У большинства приглашенных, а возраст их намного превосходил возраст Мэнфорда, мое присутствие вызывало снисходительную усмешку.
