– Я всегда их жду, – не покривив душой, признался я.
– Ну, раз другие представители человечества тебя не интересуют, пусть ребята выпроводят гостя, – отдала приказ управляющая «Кувшинки».
– Погоди, – остановил я Жака и с неохотой слез со стула. – Не так много людей знают, где меня искать. Надо посмотреть.
– А если это осведомитель жандармов? А, не важно. Ребята запрут его где-нибудь до приезда Мосса, а там…
Это «а там»… от маман моего боевого товарища имело смысл вполне понятный. «А там» на северных улицах Риерты часто заканчивалось «в канале», «в земле», «в печи крематория». Сибилла при всей своей заботливости, привязанности и желании накормить меня супом родилась и выросла здесь. И эта женщина была тем еще стальным прутом, особенно если считает, что защищает тех, кто угрожает ее семье. Надо заметить, что порой я сам удивляюсь, что вхожу в эту категорию людей.
– Без поспешных выводов, пожалуйста, – попросил я ее.
Во дворе «скучал» Пшеница. Кажется, его страшно нервировала пара охранников и трое моих знакомых акул с улицы, которые сочли своим прямым долгом проводить посетителя до заведения.
Завидев меня, он заметно расслабился.
– Черт побери! Ну у тебя и друзья! – шепнул он, пожимая мне руку.
– Мюр тебе сказала, где меня искать?
– Да. Надо поговорить.
Начало не обещало ничего хорошего.
– Кто-то умер?
– Почему? – опешил тот.
– Умирают всегда неожиданно и очень не вовремя. Обычно когда ты занят чем-то важным. Как я сейчас. Ладно. Давай поговорим.
Сибилла, увидев моего спутника, разве что руками не всплеснула:
– Ты теперь глава шайки недокормленных студентов?
Пшеница уставился на нее с обидой и произнес:
– Эй! Эй! Полегче, дамочка!
– Дамочка?! – Она уперла руки в бока, и ее тон был таков, что парень тут же стушевался, стянул с головы кепку и пробормотал:
– Простите, миссис.
– Так-то лучше.
Я указал ему в дальнюю часть зала, но прежде чем идти за мной, Пшеница спросил:
– А можно тут что-нибудь попить? – И тут же добавил: – Миссис.
Сибилла посмотрела на меня, на него, затем снова на меня. У нее особый нюх на проблемы, появляющиеся на горизонте. Ей бы быть на мостике корабля да отслеживать появление айсбергов.
Ничего не сказав, вернулась за стойку, загремела стаканами и бутылками.
– Что затеяла Мюр? – Напрямую спросил я, как только мы сели.
– Я бы рад тебе объяснить, но она не отчитывается передо мной. Просила передать, что ей нужна твоя поддержка.
Не то чтобы я не хотел поддержать девчонку. Она милая. И решительная. И не скрою – красивая, даже со шрамом, рассекающим щеку. Но вопросов у меня не стало меньше.
– Почему я? В вашей группе достаточно людей.
Он помялся:
– Она действует самостоятельно.
– Да у вас настоящий начальный пансион[105], – покачал я головой. – Все творят что хотят, никого не ставя в известность. Как вы вообще еще уцелели?
Подошла Сибилла, с царственным видом поставила перед Пшеницей стакан молока.
Мне пришлось сохранять серьезное выражение на лице, пока он хлопал глазами, и не косить вправо, размышляя над тем, веселится ли тень так же, как и я.
– Она издевается? – спросил Пшеница, когда управляющая ушла.
– А что, похоже, чтобы издевалась? Ты просил попить, а не напиться. Кроме того, молоко полезно для здоровья молодых людей… – Я снова приложил усилие, чтобы не усмехнуться на этой реплике. – Советую тебе выпить и не раздражать ее.
