огонь из рук Моллинэр Блэкуотер.
– Скорее! Сзади сейчас полезут! – прошипела Ярина.
Кейт Миддлтон принялась истерически рыдать.
Теперь все уже прятались за кроватями и стульями. Стояла одна Молли, не в силах двинуться, – в её ладонях рождалось пламя, и она знала, что сжечь должна не только тех, кто сейчас надвигается с противоположной стороны, но и целый залп их усыпительных снарядов.
Я – должна – успеть!..
Рычание – низкое, гневное, напитанное такой яростью, что Молли даже пошатнулась.
Нет, это не Департамент. За спинами пятёрки «гоплитов» вдруг раздались дикие, истошные крики, крики людей, которых убивают. Однако, скованные дисциплиной, пятеро департаментских не дрогнули. Ружья их поднялись, и Молли, уже зная, что собранного ею недостаточно, отпустила огонь на волю, потому что бронзовые шприцы уже летели в неё, выдвигая прямо в воздухе острые жала.
Пламя обволокло свистящий металл, вцепилось в него… но в этот миг строй департаментских рассыпался.
Что-то огромное, бурое, мохнатое, ворвалось в самую их середину. Взлезела когтистая лапа, страшный удар пришёлся прямо в шлем «гоплита», и закалённое бронестекло не выдержало, рассыпаясь дождём осколков.
Молли так и обмерла.
Бронированный солдат Департамента повалился, а Медведь уже атаковал следующего, не успевшего развернуть своё оружие. За спинами их по-прежнему страшно кричали убиваемые, захлопали револьверы, и Молли, даже ничего не видя, точно знала, что там происходит.
Верволка прикрывала спину своему брату.
Медведь вышиб ружья разом у двоих департаментских; тяжёлая броня мешала оставшейся паре, однако другие разом навалились на Всеслава, стискивая его бронированными клешнями механических рук.
Теперь Молли вообще ничего не могла сделать – заклятие не пощадило б и её Медведя.
Бурую шкуру пачкали тёмные пятна крови и подпалин. Красным покрыта и морда зверя; два вцепившихся «гоплита» придавили вермедведя к полу, однако тот, словно опытный борец, вдруг резко подался назад, так что оба нападавших с грохотом рухнули на пол.
Взлетела и рухнула медвежья лапа, вновь ударив по оконцам шлема.
Гигантским прыжком перенеслась через головы трёх оставшихся Волка, впилась зубами в кольчатый шланг, тоже защищённый бронёю. Мотнула головой раз, другой, третий, ловко выпустив конец как раз в тот миг, когда оттуда ударила струя пара.
Медведь сшиб потерявшего управление и силы «водолаза». И в этот миг в бок ему вонзился сонный снаряд, выпущенный последним из оставшихся на ногах департаментских.
Рёв, толчок, удар – медведь плечом врезался в стальной нагрудник «гоплита», врезался с такой силой, что тот завертелся волчком, отлетел к противоположной стене, тяжко ударившись и сбив пласт штукатурки, и осел бесформенной грудой металла.
Дорога была свободна.
Волка извернулась, зубами выдёргивая шприц из медвежьего мохнатого бока.
Выглядели оба оборотня, мягко говоря, неважно. Перемазаны кровью, своей и чужой, на шкурах – многочисленные ожоги, вервольфа прихрамывает на одну лапу. С боков у Всеслава свисают притороченные сумки, надо полагать, с их одеждой…
При виде волка и медведя, что с ворчанием направился прямо к Молли, мама и Кейти Миддлтон завизжали разом, в унисон, великолепным дуэтом.
Молли бросилась навстречу оборотням.
– Мяу! – Кошка Ди пулей промчалась между медвежьих лап.
– А ты-то что здесь делаешь? – ахнула Молли.
– То же, что и я, – раздалось из-за спины Яринино фырканье. – Дорогу показывала!
Медведь подбежал к Молли, ткнулся тяжёлой головой ей в плечо, и она разом обняла его шею. Рыкнула Волка, напрыгнула, ставя сильные лапы Молли на плечи. Тёрлась о ноги и громко мурлыкала кошка Ди.
– Довольно нежностей! – зарычала Ярина. – Уходим отсюда! Департамент сейчас будет здесь!
– П-постойте! – вдруг заверещала Кейти Миддлтон, и в голосе её слышалась настоящая паника. – В-возьмите меня с собой! Я тут не останусь!..
– Вы больны, мисс, и сонная болезнь может протекать с весьма тяжкими осложнениями без квалифицированного врачебного
