обманул бы вас и выстрелил бы вам в живот разрывной пулей, не доставая револьвер из кармана. Бесчестно, но действенно. А без вас вашим друзьям-оборотням не продержаться.
– Зачем я вам?!
– Мисс Моллинэр, ваш дар уникален. Он, не побоюсь громких слов, должен служить Её Величеству королеве и всей нашей Империи.
– Мой дар? Мой дар? – Молли обретала почву под ногами. – А почему же тогда Особый Департамент гонялся за мной, за другими такими же, как я?! Сэмми Перкинс, его семья… Дженни Фитцпатрик… Мой брат… Все магики, которых… Почему?!
Герцог вздохнул. Левая рука его проделала сложный жест, нечто вроде сожаления, смущения и чуть ли не неловкости.
– Почему варвары умеют подчинять себе магию, а у нас – у нас таких, как я, убивает Особый Департамент?! – сорвалась Молли.
– Моя дорогая. – Бедфорд глядел на неё, слегка склонив голову, с грустной симпатией во взоре. – Во-первых, вы всё-таки не такая, как упомянутые вами магики. В вас есть… впрочем, об этом после. Что же до вашего вопроса – я на него отвечу, не сомневайтесь. Но сперва скажите, знаком ли вам такой народ, как инуиты? Обитатели северных территорий там, за западным океаном?
– Слышала, – процедила Молли. – Учили на географии. Но какое это имеет отноше…
– Самое прямое, – заверил её лорд. – Скажите ещё, ваш почтенный отец, доктор Блэкуотер, он ведь пьёт наше старое доброе виски?
Молли кивнула.
– И ничего особенного, ничего ужасного с ним не случается?
Это было правдой. Папа никогда не являлся домой хоть сколько-то нетрезвым.
Молли вновь кивнула. Лорд Бедфорд понимающе склонил голову.
– Любой из нас, рождённых в Королевстве, правящих Империей, может спокойно опрокинуть стаканчик, а то и несколько. Все. От простолюдина до Её Величества. А вот инуиты не могут. Совсем. Виски, который они зовут «огненной водой», для них смертельный яд. Они мгновенно пьянеют, теряют человеческий облик и очень быстро уже не могут обходиться без хмельного, без ежедневных возлияний. Спиваются и умирают. Это печально, мисс, очень печально. Инуиты полезны Империи, и потому кабинет Её Величества уже больше десяти лет как ввёл строгий запрет на продажу инуитам алкоголя… впрочем, я отвлёкся. Так вот, мисс Моллинэр, магия сродни той самой «огненной воде». Только в роли инуитов, увы, оказались мы, бриатаннцы. Понимаете, мисс? Мы очень, очень плохо переносим магию. Варвары, признаем, увы, куда устойчивее к ней. – Герцог печально вздохнул. – Мисс, я только что сообщил вам одну из главных государственных тайн Империи. Представляете, что случится с духом, с настроением общества, если оно узнает, что мы, оказывается, здесь слабее варваров?!
– Ч-чепуха, – заставила себя разлепить губы Молли. – Я-то жива! Со мной ничего не случилось!..
– Среди инуитов, моя дорогая, тоже встречаются такие, что способны, пардон, перепить боцмана флота Её Величества. Очень редко, но встречаются. В нашем случае это как раз вы. В моей аналогии, грубой, примитивной и совсем неподходящей для нежного слуха юной леди, вы – тот самый инуит, которому наш воображаемый боцман, буде решит посостязаться, проиграет спор и окажется без чувств под столом. Собственно говоря, норд-йоркский Особый Департамент уже оказался. К сожалению, правда, не под столом, а в морге.
Герцог выразительно взглянул на девочку. Та молчала, упрямо и упорно.
– Но магия убивает и варваров. – Лорд Бедфорд не дождался ответа Молли. – Их волшебники не случайно кидаются под наши бронепоезда…
Молли прикусила губу. Герцог явно знал о волшебстве куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.
– И у них тоже есть те, кто не может удержать силу в себе, – продолжал он. – Мы столкнулись с таким… с… м-м-м… с результатом переделки
Молли медленно покачала головой.
– Магия убивает и их, и нас. Нас – гораздо быстрее, как «огненная вода» несчастных инуитов. Их – медленнее, но тоже убивает. Те немногие, что этому не подвержены, становятся, как вы, наверное, догадываетесь, волшебниками и волшебницами варварских племён. Но вы, мисс Моллинэр, – счастливое исключение. Так же, как и ваш покорный слуга.
– Что?! – вырвалось у Молли. – Вы…
– О нет, нет, так кидаться огнём, как вы, я никогда не сумел бы, – слегка улыбнулся лорд. – Мой дар совершенно иного свойства.
