Однако об этом мы поговорим, любезная мисс Моллинэр, на вашем первом занятии в Тонбридже. Я вижу, вы удивлены? На самом деле, мисс Моллинэр, всё ещё более сложно. Однако об этом не договариваются в зловонных норд-йоркских канализациях. Давайте покончим с этой глупой сварой, и…
– А что же будет с моим братом? – глухо спросила Молли.
– Я понимаю, почему вы так рвётесь к варварам, мисс. – Герцог кивнул, едва ли не сочувственно. – Вас обучили там магии. Огранили ваш дар. Вам кажется, что там спасение, что вы убережёте брата, отдав его в руки тамошних чародеев. Это опасное заблуждение, мисс Моллинэр. Рассудите сами – ведь если магия настолько могущественна, если один-единственный волшебник способен остановить целую армию, неужто ж Империя не поставила б её себе на службу?.. Вы близко общались с молодым лордом Спенсером – разве он похож на глупца?
Молли ощутила, как её губы сами собой растягиваются в ухмылке.
– Это я уже слышала, ваша взнесённость. От досточтимого сэра Вильяма Хастингс-Басса, семнадцатого графа Хастингского, генерал-майора, командующего Горным Корпусом Её Величества.
Брови герцога аж взлетели вверх.
– Простите, мисс Моллинэр, но в это мне не поверить. Граф пал смертью храбрых, как истинный слуга Её Величества, в бою при…
– Он-то, может, и пал, – фыркнула Молли. – А голова его нет!
– Я вас не понимаю, – нахмурился Бедфорд.
– И не надо, ваша взнесённость, – дерзко ответила Молли. Перед глазами прямо-таки встала эта картина: два столика на колесиках, два серебряных блюда и две головы – его светлости графа и его взнесённости герцога, переругивающиеся на тему тактики и стратегии и где на самом деле надлежало наносить «главный удар».
Картина была реальна до ужаса, до того глубока, что различим каждый сучок на стенах, каждый стежок на расшитом полотенце.
– Гм… мы отвлеклись. – Герцог недовольно поджал губы. – Так как насчёт моего предложения, мисс Моллинэр?
– Вы начали говорить о моём брате, сэр, – напомнила Молли.
– Да, начал. Сказал, что отчасти понимаю ваше стремление за перевал…
– Вот и отлично! Дайте нам уйти! Просто уйти, и всё!..
– Мисс Моллинэр, – голос герцога сделался суше, – вы думаете, я не в курсе, чем именно вы занимались у варваров? Признаюсь, после первых докладов Джонатана я усомнился, я решил, что вы не имеете к этому отношения… но теперь, после всего, увиденного собственными глазами, я не сомневаюсь, кто именно сжёг наши боевые машины и из-за кого погибло множество наших солдат. Вы думаете, я вот так вот легко дам вам уйти к нашим врагам? Сам вручу в их руки смертоносное оружие? Можете думать обо мне что угодно, мисс, но мы, пэры Королевства, – патриоты Империи, верные слуги Короны. Я предлагаю вам честную сделку. Я говорю вам – искренне и от всего сердца: встаньте на нашу сторону, на сторону нашей родины, нашего народа, нашей королевы. Все ваши подвиги у варваров будут прощены и забыты. Семьи погибших по вашей вине солдат и офицеров получат достойную пенсию – мы, пэры, позаботимся об этом. Никто ничего не узнает.
Но если вы совершите другой выбор… тогда у меня его уже не останется. Вы ещё не сталкивались в бою с нами, пэрами, по- настоящему. Вы достойный соперник, мисс Моллинэр, кто бы ни учил вас, он сделал отличную работу, но, полагаю, у нас тоже найдётся чем удивить вас, дорогая.
– То есть у меня выбора, само собой, нет?
– Выбор есть всегда, – покачал головой лорд. – Есть он у вас и сейчас. Очень надеюсь, что вы… проявите благоразумие. Сколь бы ни были вы ценны и важны для нас, мисс Моллинэр, ни один здравомыслящий слуга Её Величества не допустит вашего ухода к варварам. Примите это как данность. Примите как данность, сделайте ваш выбор. Я готов к любому исходу и буду действовать в соответствии со своим пониманием долга перед Её Величеством, народом Королевства и всей Империи. Решайте, мисс Моллинэр. Мы уже достаточно долго здесь стоим, думаю, все измучились неизвестностью, не исключая и ваших друзей.
– Я должна спасти брата, – сказала Молли, глядя прямо в глаза герцогу. – Так же, как спасла себя.
– Боюсь разочаровать вас, мисс Моллинэр, но вы – счастливое исключение. Инуиты, помните мои слова?
– И всё-так я попытаюсь. – Молли пригнулась.
– Правильно ли я понял, что слышу ваше последнее слово, мисс? – Бедфорд не бравировал расслабленностью, нет, как раз напротив; одно стремительное элегантное движение, заставлявшее забыть, что перед девочкой – весьма, весьма пожилой человек, и из трости вылетел скрытый в ней клинок, как Молли и подозревала.
