понимал, что спросит дальше и не боялся этого. Полянин откашлялся, чтобы не дать петуха, как это вышло в первый раз, и, четко разделяя слова, задал вопрос, ради ответа на который преимущественно и затевалась вся экспедиция. Но так уж получилось, что где-то он с выбором ошибся, потому что в следующее мгновение голову журналиста пронзила столь невыносимая боль, что он пошатнулся и упал, крича.
Генерал заметил какое-то бурление с южной стороны базы. К периметру приближалась большая «мясорубка», и защитники поста разбегались в стороны. Вот она коснулась укреплений и пошла напролом, разбрасывая вокруг куски бронелистов, мешки с песком и ящики. На базе начался настоящий хаос. Бегали люди с перекошенными лицами, грохот разлетающихся укреплений и крики слились в жуткую какофонию. Каждый пытался укрыться от падающих повсюду обломков. Аномалия меж тем продвинулась глубже, и в образовавшуюся брешь устремились мутанты. Вновь с разных сторон застучали автоматы, загрохотали пулеметы на точках. «Мясорубка» сделала широкий полукруг, прошла над остатками колокольни, обстреляла окрестности кирпичами, не щадя ни мутантов, ни защитников базы, и вышла за территорию с другой стороны, разорвав напоследок один из контейнеров, составлявших заграждение. С этой стороны тоже полезли мутанты.
Положение складывалось отчаянное: бреши в укреплениях вынуждали защитников концентрироваться в двух точках базы в то время, как остальные места оказались практически без охраны, лишь стационарные пулеметные платформы прикрывали опустевшие редуты, да и то, до тех пор, пока не кончатся патроны. А снаружи периметра видно было, как количество блуждающих аномалий растет одновременно со скоростью их перемещений. Правда, от них доставалось и мутантам. Тем сильнее вся эта нечисть стремилась прорваться на базу, словно пытаясь отыскать себе какое-то укрытие от взбесившейся стихии. Бой, завязавшийся возле проломов отбирал последние силы у агонизирующей базы, люди стали отступать от периметра, не имея сил больше сдерживать натиск аномалий и зверья. Генерал подозвал к себе капитана.
– Давай БТРы, – распорядился он и сам спустился с укреплений, чтобы командовать людьми.
Капитан умчался к ангарам, генерал же бросился к оставшимся у него трем десяткам «пепловцев», все еще отчаянно борющихся с наседавшими тварями. Он не стремился вдохновить бойцов личным примером, просто решил, что еще один ствол не помещает. Тем более что на наблюдательном пункте делать было нечего.
Медленно тянулись секунды. Казалось, минула целая вечность с тех пор, как генерал отправил Ромашина за техникой, хотя на самом деле прошло не более минуты. Наконец со стороны ангаров раздался рев двигателей. Тут же примчался и сам капитан.
– Кого куда? – запыхавшись, выпалил он.
– Два – сюда, третий – на северный пост! – скомандовал генерал, не отрываясь от стрельбы по мутантам.
Капитан вновь исчез. Спустя несколько секунд из-за складов вынырнули две восьмиколесные машины.
– Разойдись! Разойдись! – надрывался генерал.
В пылу боя его услышали не сразу, но, наконец, бойцы поняли, что от них хотят, и отступили. Никем не сдерживаемые мутанты хлынули волнами на базу.
– Давай! – крикнул генерал, махая рукой.
Взревев двигателями, броневики двинулись к пробоинам и, перемалывая попавших под колеса псов и кабанов, с хрустом и чавканьем вклинились в проломы. На башнях бронемашин заработали пулеметы. Бреши оказались заблокированными стальными корпусами БТРов. Люди вновь получили отсрочку, но надежд на спасение у них уже почти не осталось.
Увидев, что произошло, Охотник пулей влетел в зал. Он отдавал себе отчет в том, что подвергает Егора опасности, позволяя ему общаться с Оком, и потому тайком подсматривал за ним. И как выяснилось – не зря. Сталкер подбежал к распростертому журналисту. Тот ничего не видел и не слышал. Закрыв глаза и прижав руки к голове, он даже не кричал – выл что-то неразборчивое. Подхватив его под мышки, Охотник попятился к выходу из зала. Ноги журналиста волочились, стуча по металлической решетке. Оттащив Полянина от хоровода на полсотни метров, сталкер прислонил его спиной к стене и сел рядом на пол. Егор успокоился и перестал причитать.
– Как тебя зовут? – тряс журналиста за плечо Охотник. – Как тебя зовут?
– М-м-м-м… – промычал Полянин.
– Как тебя зовут?! – повторил сталкер.
– Е… Егор, – еле слышно прозвучало в ответ.
«В порядке, вроде», – обрадовался Охотник. Журналист постепенно приходил в себя. Он открыл глаза, но взгляд его все еще был замутненный. Внезапно он понес какую-то ахинею: