Покопавшись в карманах, Полянин обнаружил лишь тот неудобный ножик, который он втихаря от банды прикарманил, – наследство убитого сталкера. Режущие кромки, хоть и небольшого размера, были весьма острыми, и Егор без труда отделил рюкзак от лямок.
– Куртку разрежь. Видишь дырочку?
Между лопаток виднелось аккуратное отверстие. Крови не было. Журналист сделал два широких разреза – крест-накрест и обнаружил под курткой легкий бронежилет. Его ткань также была повреждена пулей.
– Так, хорошо, – удовлетворенно кивнул головой Охотник. – Теперь над плечами лямки, которые броник держат. И по бокам тоже.
Егор просунул руку под куртку и, нащупав лямки, срезал их по очереди.
– А теперь осторожно приподнимай…
Журналист потащил бронежилет на себя. Под ним у раненого была футболка, пропитанная кровью. Кюри забрал у Полянина тыльную часть «кирасы» и внимательно осмотрел ее.
– Повезло парню, – он показал остроносую пулю, по счастливой случайности застрявшую в металлической пластине бронежилета. – Дай-ка мне ножик и отойди, свет загораживаешь.
Егор отступил на пару шагов назад и протянул нож Охотнику.
– Все интереснее и интереснее, – пробормотал сталкер, приняв оружие. Повертел его в руках, разглядывая, хмыкнул, затем опустился на корточки и разрезал майку на спине раненого. Скинул рюкзак, извлек похожую на аптечку коробочку и бутылку водки. Открыв коробочку, Кюри взял стерильный бинт, отрезал от него приличный кусок и, обильно смочив его водкой, протер спину пострадавшего, обнаружив небольшую круглую рану в месте, куда угодил самый кончик пули. Далее он достал пузырек с каким-то порошком, посыпал рану, отчего сочащаяся кровь зашипела, а раненый застонал. Приклеив пластырем марлю, сталкер вынул из кармана плаща носовой платок и вытер руки.
– Надо привести его в чувство. – Охотник встал, возвращая нож Полянину. – Бросать здесь нельзя, а нести… На себе тащить тяжеловато будет.
– А куда нести?
– В ближайшее поселение. Крыша над головой хоть какая нужна. Ранен-то он вроде не сильно – царапина. Ну, гематома еще есть, и ребра наверняка сломаны. Возможно, также ушиб легких. Дойти должен, не торопясь, если очухается. Подожди меня здесь.
Кюри поднялся с колен и направился к лежавшим на дороге трупам бандитов. Егор перевернул раненого на спину, тот был в глубоком обмороке. По возрасту он выглядел ровесником Егора. Совсем молодой, волосы черные, лицо гладко выбритое, даже легкий запах лосьона после бритья остался, несмотря на дождь. «Военный, наверное, – решил Полянин. – Или силовик». Вернулся Охотник, бросил к ногам Егора укороченный автомат и два магазина.
– Обращаться умеешь?
Тот кивнул, вспоминая стрельбы на институтских военных сборах.
– А ты… А вы не боитесь, что я…
– … Зона рассудит, – прервал сталкер. – Нам еще идти вместе неизвестно сколько – мало ли, кто или что по дороге попадется? Так что оружие тебе необходимо. Да и рассказ твой выглядит правдиво…
Кюри достал бутылку с водкой и, открутив пробку, поднес к губам пострадавшего.
– Ну-ка, хлебни, приятель.
Но залитый в рот алкоголь раненый выплюнул, так и не приходя в себя.
– Не пойму я, что с ним, – развел руками Охотник. – Психоблокировка, что ли?
Он похлопал по щекам американца, затем отвесил уже пару откровенных оплеух – тот лишь что-то промычал, голова его безвольно моталась.
– Придется нести на себе… Полкилометра я, полкилометра ты, так до села и доберемся. Там уже кому-нибудь его сдадим.
– Я в Чапаевке поселился, – сказал Егор.
– Вот и отлично, значит, несем к тебе. Держи, – Охотник протянул журналисту винтовку и свой рюкзак. Тот удивленно воззрился на сталкера.
– Держи! – уже нетерпеливо повторил Кюри. – Я не доверяю людям наполовину. Какая разница, если ты в любой момент можешь мне в спину выстрелить?
Размышляя над сказанным, Полянин запихнул вещи раненого в свой рюкзак, повесил на плечо котомку Охотника и винтовку и,
