– Жаль, – пожал плечами Викентий, еще раз поклонился богу-кузнецу: – Огромная тебе благодарность, дедушка. Твой молот оказался чудо как к месту. Здорово меня выручает.
– Обращайся еще, внучек, – добродушно рассмеялся всемогущий Сварог. – Чем смогу, помогу.
– Обращаюсь, – немедленно воспользовался предложением гость. – Нужны три плотницких топора. Нормальных, тяжелых, с широким лезвием.
– Почему три? – поинтересовался Матвей.
– Так железо-то дерьмо! – немедленно просветил его Один. – Одним работать буду, другой точить, третий про запас.
– Так закажи нефритовый, раз наши не по нраву!
– Я же сварожич, Матвей, – развел руками Викентий. – Прямой потомок первооткрывателя железа. Нужно блюсти марку. Плохонькое, но свое.
– Никак не пойму, внучек. – Опустив кувалду на наковальню, бог-кузнец оперся на рукоятку. – Ты меня хаешь али восхищаешься?
– Тобой, дед, восхищаюсь, – кивнул Один и указал на Матвея: – А сей дармоед пусть мозг свой напрягает. Оправдает кровь славянскую, что в жилах его течет. Он знает, что делать нужно. Просто ленится.
– Иди отсюда, умник! – посоветовал Матвей.
– Я свой долг исполняю, студент! – оскалился на него Викентий. – Оборотней давлю. Вот и ты тоже напрягись. Сталь, студент. Нам нужна сталь!
– Я стараюсь!
– Плохо стараешься!
– Не ссорьтесь, дети, – остановил перепалку пышноволосый Сварог. – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ты зря ругаешь Матвея, храбрый Один. Зело много сотворить он успел. Домницы новые сделал, мехами в них дуть придумал, для горна приспособы разные. Ныне и железа куда больше прежнего из грязи болотной выплавляется, и шлак из него выковывается легче. Дай срок, и укреплять лезвия научимся.
– Срок был вчера, дедушка, – понизил тон бог войны.
– Я понимаю тревоги твои, внучек. Однако же тревогами одними мир не изменить. Труд надобен и время. Ты просил себе топоры новые? Мы сделаем тебе топоры. А теперь ступай. Не мешай работать.
Великий Сварог на гостя, похоже, все-таки осерчал, поскольку провожать его не стал, и для возвращения в Вологду Викентию опять пришлось молиться Светлане.
– Как поговорил? – поинтересовалась девушка, вытянув его во дворец Макоши.
– Нормально, – не стал вдаваться в подробности бог войны.
– Тогда раздевайся.
– Чего, прямо здесь? – удивился Викентий. – Может, хотя бы в спальню поднимемся? Там постель, уют, тепло.
– Вот как раз в спальне я с тобой оставаться не собираюсь, Вик, – покачала головой светлая богиня. – Ты не только кровавый упырь, но еще и похотливое животное. Такого спутника мне даже в ночных кошмарах не надобно.
– О-о, платоническая любовь! Ты желаешь просто восхититься моим обнаженным телом?
– Нет, твоими рунами и амулетами, – покачала головой девушка. – Как думаешь, Вик, почему ты все еще жив в это мире богов и шаманов, колдунов и оборотней? Почему тебя не заманили в ловушку мороки, не сожрала порча, не иссушило проклятье, не высосала болотная лихоманка?
– Потому что я бог!
– На тебе обереги, заговоренные могучей Макошью, идиот! – тяжело вздохнула Света. – А еще Уряда нашила тебе на одежду защитные руны и сокрыла в ней амулеты. Все это защищает тебя от любого колдовства, сглаза, наветов и прочей чертовщины. И потому сей мир для тебя почти не отличен от нашего. Можешь бить морды и проламывать черепа, не заботясь о главных опасностях. Однако все обереги имеют привычку со временем ослабевать, их нужно заговаривать снова и снова. Так что раздевайся, Макошь проведет над твоим барахлом нужные ритуалы.
– Я тренирую воинов, Светик. Ты хочешь, чтобы я делал это голым?
– Штаны можешь оставить, – разрешила юная богиня. – Все остальное отдавай.
– Нет чтобы просто батарейки поменять, – вздохнул Викентий, расстегнул пояс и стал стаскивать куртку…
Бюджетный вариант
С полного замаха Викентий рубанул топором под комель ствола, потом еще, еще и еще, чуть наклонился и ударил
